Синопсис Д.Н. Дарби

Иосия как тот, кто ищет Бога

У Иосии мы обнаруживаем нежное сердце, покорное Слову, и совесть, которая почитает мысли и волю Бога. Только в конце он слишком уверен в результатах такого хождения перед Богом для обеспечения благословения с Его стороны без обладания той верой, которая дает разумение Его путей, чтобы понять положение народа Бога (35,20-25). Бог, однако, пользуется этой его уверенностью, чтобы удалить Иосию перед лицом зла, приготовляемого Им в судах, которые должны были обрушиться на Иудею и знание которых должно было бы придать больше смирения его хождению. В шестнадцать лет по благодати Бога он начинает искать Сущего, и в двадцать лет он уже обрел нравственную силу, необходимую для энергичных действий против идолопоклонства, которое он уничтожает вплоть до земли Неффалимовой. Здесь мы видим, как суверенная благодать вмешивается, ибо Езекия и Иосия оба были сыновьями чрезвычайно нечестивых отцов.

Книга закона найдена; тайна успеха Иосии и его падения

Очистив страну от идолопоклонства, Иосия начинает восстанавливать храм, и там находят книгу закона. Совесть царя и его сердце также, преклоняются перед авторитетом слова его Бога. Он ищет пророческого свидетельства Бога в отношении того состояния, в котором он видит Израиль, и Бог открывает ему через Олдану суд, который обрушится на Израиль, но в то же самое время Он объявляет ему, что его глаза не увидят бедствия. Это сообщение должно было бы заставить его не действовать с такой опрометчивостью, но поступать с бóльшими упражнениями сердца, чем это было проявлено, когда он напал на фараона. Знание того, что заслуженный суд должен будет обрушиться вскоре на Израиль и что не было исцеления для их грехов (хотя сам Иосия был пощажен), должно было бы воспрепятствовать ему выступать против фараона, когда тот не нападал на него и даже предупреждал его, чтобы он воздержался. Но он не прислушался к словам Нехао, и отвага, не исходящая от Бога, погубила его.

Последствия смерти Иосии

Его смерть открыла шлюзы для бедствий Иудеи и Иерусалима, которые были благословлены через него, ибо они служили Сущему во все дни Иосии и поэтому были благословлены; кроме того, они скорбели о его смерти. Иеремия (то есть Дух Бога через пророка), оплакивая в траурной песни последнего царя, которому было дано поддерживать отношения Бога с Его народом, сокрушался о крахе и опустошении, которые грех должен был навлечь на любимое стадо Сущего, на виноградник, который Он насадил из наилучшей виноградной лозы [Иер. 2,21].

Однако какой бы ни была верность Иосии, она не смогла изменить сердца народа (сравните Иер. 3,10). Вера Иосии действовала и возвышалась над этим состоянием дел, и, как мы видели это всегда, благословение зависело от поведения царя, хотя подводное течение всегда стремилось в противоположную сторону — к гибели и отвержению народа.

Соблюдение Пасхи

Нам остается сказать два слова о Пасхе. Все приведено в порядок по предписаниям Моисея и Давида, причем самым замечательным образом. Кажется, что даже ковчег покинул свое место (35,3); но теперь, когда ковчег возвращен на свое место покоя, левиты старательно занимаются своим служением и даже готовят то, что было необходимо священникам для соблюдения праздника (ст. 14). Все они были на своих местах согласно благословению Израиля в покое, которым они наслаждались при Соломоне. Те, кто учил Израиль, не носили более ковчег, а служили Богу и Его народу. Певцы также были там согласно их порядку, так что подобной Пасхи не было со дней Самуила. Это было подобно последнему отблеску светильника, который Бог зажег посреди своего народа в доме Давида; вскоре он угас, чтобы оставить мир во тьме язычников, которые не знали Бога, а тех, которые были Его народом, — под судом, выраженным словом Ло-амми («не Мой народ»), но это лишь для того, чтобы позже дать возможность для явления Его бесконечной благодати народам и Его незыблемой верности Израилю. Именно с этого года Пасхи Иезекииль датирует свое пророчество (1,1), когда он говорит: «в тридцатый год». Почему? Я не могу этого сказать. Возможно, этот год был юбилейным годом или сама Пасха формировала отдельную эпоху.