Синопсис Д.Н. Дарби

Эгоизм Ионы и его забота о своей репутации пророка

Бог благодати имеет сострадание к творению своих рук, когда они смиряются перед Ним и дрожат, слыша о Его праведных судах. Но Иона, вместо того чтобы заботиться о них, думает только о своей репутации пророка. Жалкое сердце человека, неспособное подняться до благости Бога! Если бы Иона был ближе к Богу, то узнал бы, что именно в этом был Бог, которого он провозглашал, которого он научился любить, познавая Его. Он смог бы сказать, что сейчас действительно ниневитяне знают Бога, которого я прославил, свидетельствуя о Нем, и они будут счастливы. Но Иона думал только о себе; и ужасный эгоизм его сердца скрывает от него Бога благодати, верного своей любви к своим беспомощным созданиям. Глава 4,2 изображает дух Ионы во всей его уродливости. Благодать Бога невыносима для гордыни человека. Его праведность — прекрасно: человек может облачиться ею для собственной славы; ибо человек любит месть, которая соединяется с силой, осуществляющей ее. Бог должен провозгласить свою справедливость. Он не спасает во грехе. Он дает человеку познать его грех, чтобы примирить его с собой, для того чтобы его восстановление могло быть настоящим, — могло быть восстановлением его сердца и его совести с Богом. Но это значит сделать Себя известным, прощая его.

Божья благодать и снисхождение к Ионе, как и к другим; Его доброта к тем, кто нуждается в ней

Но Бог находится выше жалкого зла человека, и Он обращается даже с Ионой с добротой, однако заставляя его почувствовать в то же время, что Он не откажется от своей благодати, своей природы, чтобы удовлетворить упрямство человеческого сердца. Он облегчает страдание Ионы, разочарованного невыполнением своих слов; и эгоизм сердца Ионы наслаждается этим облегчением. Он почти забывает о мести, которой он желал, найдя удовлетворение в том, что обрел защиту от палящего солнца. Покинув Ниневию и остановившись в стороне, чтобы видеть, что станет с городом, чье покаяние раздражало его злое сердце, он радуется среди своего гнева тыквенному растению, которое Бог приготовил для него. Какое же свидетельство полного нечестия плоти! Покаяние грешника, его обращение к Богу раздражают сердце. Это действительно так, ибо город пощажен благодаря своему покаянию. Поразит ли Бог того, кто обращается к Нему в унижении за свои грехи? Тот, кто не знает сердце человека, не понимает, как выражение «любовь не радуется неправде» может найти свое применение. Мы видим это здесь в отношении пророка. То же самое, — имея такое же применение и такую же терпеливую благодать со стороны Бога, — в отношении старшего брата в притче о блудном сыне. Но если человек доволен тем, что облегчает его собственное несчастье, и даже сердится в своем эгоизме, когда то, что помогло ему, погибло, то разве Бог не пощадит дела своей руки и не проявит сострадания к тому, что в своей благости Он создал? Разумеется, Он не послушает человека, который хочет заставить замолчать Его доброту к тем, кто нуждается в ней. Самым трогательным и прекрасным является последний стих этой книги, в котором Бог изображает эту силу, эту высшую необходимость своей любви, пребывающую (хотя угрозы Его справедливости слышны, и должны быть услышаны, и даже исполнены, если человек упорствует в противлении) в покое той совершенной доброты, которую ничто не может изменить и которая пользуется возможностью проявить себя всякий раз, когда человек позволяет Ему, так сказать, благословить его; это покой совершенства, от которого ничто не может скрыться, которое наблюдает за всем, чтобы действовать согласно своей собственной природе, — это покой самого Бога, присущий Его совершенству, от которого зависит все наше благословение и весь наш мир.

Тема книги — Божье управление людьми на земле; нежное милосердие Бога-Творца

Необходимо отметить здесь, что темой этой книги является не суд тайн всех сердец в великий день, а управление Бога в отношении людей на земле. И это, более того, характерно для всех пророков. Мы можем заметить также, что Бог открывает себя в этой книге как Бог-Творец, Элохим. Мы знаем, что сами создания еще стонут под последствиями нашего греха [Рим. 8,22]; и они разделяют также милость и сострадание Бога. Его доброта — над ними. Ни одна птица не упадет на землю без Него. Придет день, когда проклятие будет удалено, и они насладятся свободой славы детей Бога, освобожденные от рабства и тления. Если Бог становится нашим Отцом, то Он также принимает характер Сущего, который будет судить Израиль, исполнит свои обетования и свои намерения в отношении их, несмотря на весь мир. Он никогда не перестает быть Богом-Творцом. Он не оставляет какую-либо свою черту, чтобы принять другую, как и не смешивает их, так как они открывают Его природу и то, чтó Он есть.

Доказательством чему является существование этой книги

Приятно в завершение видеть покорность Ионы гласу Бога, явленную через существование этой книги, в которой Дух использует его, чтобы изобразить то, что есть в сердце человека, сосуда свидетельства Бога, и (в контрасте с пророком, который честно признает все свои ошибки) доброту Бога, до которой Иона не смог подняться и которой он не смог подчиниться.

Двоякое применения истории Ионы в Новом Завете

Мы можем отметить, что история Ионы использована в Новом Завете двояким образом, и эти два способа не должны смешиваться: как свидетельство в мире посредством слова Бога — служение, с которым Господь сравнивает свое собственное служение [Лук. 11,29-32]; и то, как он был в чреве рыбы, — обстоятельство, использованное Господом как прообраз времени, в течение которого Он был в гробе [Матф. 12,40]. Иона своим проповедованием являлся знамением для ниневитян, как Господь для иудеев, более огрубевших в слушании и в сердце, чем эти далекие от Бога язычники. Иона был также (в том, что с ним случилось из-за его отказа свидетельствовать) прообразом того, что произошло с Иисусом, когда Он понес суд за грех народа и когда, воскреснув из мертвых, Он стал свидетелем благодати и в то же время причиной осуждения тех, кто отверг Его. Мы увидели в этой истории, что Иона является замечательным нравственным прообразом Израиля, по крайней мере поведения Израиля.