Евангелие по Матфею. Глава 17▼

Преображение

В главе 17 Иисус возводит Петра, Иакова и Иоанна на высокую гору и там преображается перед ними: «И просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет». Явились также Моисей и Илия, беседующие с Ним. Я оставляю предмет их беседы, который представляет большой интерес, до того, как мы станем рассматривать Евангелие по Луке, где добавляется еще несколько моментов, которые в определенном смысле придают этому эпизоду иной характер.

Здесь Господь является во славе и с Ним Моисей и Илия: один – законодатель иудеев; другой (почти такой же выдающийся) – пророк, который старался вернуть десять отступнических колен к поклонению Сущему и который, потерявший надежду в отношении народа, возвратился в Хорив, откуда дан закон, и был впоследствии взят на небеса, не проходя через смерть.

Ошибка Петра; объект наслаждения Отца должен быть нашим объектом

Две эти личности, выдающиеся известностью во взаимоотношениях Бога с Израилем, один как основатель и другой как восстановитель народа в связи с законом, появляются вместе с Иисусом. Петр (пораженный этим неожиданным появлением, радующийся тому, что видит своего Наставника, общающегося с этими столпами иудейской системы, с такими выдающимися слугами Бога, не знающий о славе Сына человека и забывший откровение о славе Его личности как Сына Бога) желает сделать три шатра и поместить их троих на одной ступени как пророков. Однако слава Бога являет себя, иными словами знамение, известное в Израиле как пребывание (шехина) этой славы^[48]; и слышен голос Отца. Благодать может поместить Моисея и Илию в ту же славу, что и Сына Бога, и соединить их с Ним; но если безрассудство человека в его неведении пожелает поместить их вместе как имеющих равную власть над сердцем верующего, то Отец должен сразу отстоять права своего Сына. Не проходит и мгновения, как голос Отца возвещает славу личности Его Сына, свое отношение к Нему самому, возвещает о том, что Он представляет предмет всех Его чувств, в котором Он нашел все свое наслаждение [в рус. благоволение]. Именно Его должны слушать ученики. Моисей и Илия исчезли, Христос остается там один как Тот, кто должен быть прославлен, кто должен учить тех, кто слышит голос Отца. Сам Отец выделяет Его, представляет Его вниманию учеников, не в качестве того, кто достоин их любви, а как объект своего собственного наслаждения. Он был сам удовлетворен в Иисусе. Таким образом, чувства Отца представлены как управляющие нашими – они устанавливают для нас один общий объект. Какое же это положение для бедных созданий, подобных нам! Какая благодать!^[49]

Иисус — единственный распространитель познания и мыслей Бога

В то же время закон и всякая идея о восстановлении закона под старым заветом прекращены, а Иисус, прославленный как Сын человека и Сын Бога живого, остается единственным распространителем познания и мыслей Бога. Ученики, исполненные страха, пали на свои лица, услышав голос Бога. Иисус, для которого эта слава и этот голос были естественны, ободряет их, как Он это всегда делал на земле, говоря: «Не бойтесь». Зачем им, находясь с Тем, кто является предметом любви Отца, бояться? Их лучший друг был проявлением Бога на земле, и слава принадлежала Ему. Моисей и Илия исчезли, а также и слава, которой ученики еще не могли вынести; Иисус – явившийся им таким образом в славе, данной Ему, в правах своей славной личности, в своих отношениях с Отцом – остается для них таким же, каким они всегда знали Его. Однако эта слава не должна была быть предметом их свидетельства, пока Он, Сын человека, не воскрешен из мертвых, – это страдания Сына человека. Будет дано веское доказательство того, что Он Сын Бога в силе. К тому же будет представлено свидетельство, и Он лично вознесется в ту славу, которая сейчас сверкала перед их глазами.

Пришествие и отвержение Илии и Сына человека

Однако в мыслях учеников возникает затруднение, вызванное учением книжников в отношении Илии. Они сказали, что Илии надлежит прийти прежде явления Мессии; и пророчество Малахии действительно оправдывает такие ожидания. «Почему же, – спрашивают они, – книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде? (иначе говоря, прежде явления Мессии); тогда как сейчас мы увидели, что Ты являешься Им и без прихода Илии». Иисус подтверждает слова пророчества, добавляя, что Илия восстановит все. «Но, – продолжает Господь, – говорю вам, что он уже пришел и они поступили с ним, как хотели; так и Сын человека пострадает от них». Тогда они поняли, что Он говорил об Иоанне крестителе, который пришел в духе и силе Илии, как возвестил Святой Дух через Захарию, его отца.

Позвольте сказать несколько слов по поводу этого отрывка. Во-первых (когда Господь говорит: «Илья действительно приходит прежде и восстановит все»), Он дает не что иное, как подтверждение того, о чем говорили книжники согласно пророчеству Малахии, как если бы Он сказал: «Они правы». Затем Он возвещает о результатах прихода Илии: «Он восстановит все». Но Сын человека должен был еще прийти. Иисус говорил своим ученикам: «Не успеете обойти городов Израиля, как придет Сын человека». Однако Он пришел и сейчас даже разговаривал с ними. Но то пришествие, о котором Он говорил, представляет собой Его пришествие во славе, когда Он будет явлен как Сын человека в суде согласно Дан. 7. Поэтому все, что сказано иудеям, исполнится; в Евангелии по Матфею Он говорит им согласно этим ожиданиям. И однако, было необходимо, чтобы Иисус был представлен народу и пострадал. Необходимо было, чтобы народ был испытан представлением Мессии согласно обетованию. Так и было сделано, и как предсказал Бог через пророков: «Он был отвергнут людьми». Так, Иоанн, согласно Ис. 40, шел перед Ним, как голос в пустыне, в духе и силе Илии; он был отвержен, как это случится и с Сыном человека^[50].

Отвержение Сына человека; временное отстранение народа и восстановление всего

Этими словами Господь возвещает своим ученикам, в связи с той сценой, которую они только что покинули, и всей этой частью рассматриваемого Евангелия, что Сын человека, как Он представлен сейчас иудеям, должен быть отвергнут. Этот же самый Сын человека должен быть явлен во славе, что они на мгновение увидели на горе. Илия действительно должен, как говорили книжники, прийти; но исполнил это служение Иоанн креститель в силе, необходимой для этого представления Сына человека; которое (при этом иудеи предоставлены, как это и должно быть, своей собственной ответственности) завершится лишь Его отвержением и оставлением в стороне народа до тех дней, когда Бог снова начнет соединять себя со своим народом, все еще дорогим Ему, каким бы ни было их состояние. Он тогда восстановит все (славный труд, который Он завершит, вводя снова своего Первородного в мир). Выражение «восстановит все» здесь относится к иудеям и употреблено в нравственном смысле. В Деян. 3 оно относится к результату личного присутствия Сына человека.

Последний шаг в испытании иудеев; чистая благодать

Временное пребывание Сына человека являлось мгновением, за которое было исполнено дело, от которого зависит вечная слава, в котором Бог полностью прославлен, над и вне всякого домоправления, и в котором открыты Бог, а также человек, дело, плодом которого является даже внешняя слава Сына человека, насколько она зависит от Его дела, а не от божественности Его личности; дело, в котором нравственно Он был совершенно прославлен в совершенном прославлении Бога. Однако в отношении обетований, сделанных иудеям, это же являлось последним шагом в испытании, которому они были подвергнуты благодатью. Бог хорошо знал, что они отвергнут Его Сына; однако Он не хотел признавать их окончательно виновными, пока они действительно не поступили так. Таким образом, в своей божественной мудрости (в то время как впоследствии Он исполнит свои неизменные обетования), Он являет им Иисуса – своего Сына, их Мессию. Он представляет им любое необходимое доказательство. Он посылает для них Иоанна крестителя в духе и силе Илии как Его предтечу. Сын Давида рожден в Вифлееме со всеми знамениями, которые должны были бы убедить их, но они были слепы по своей гордыне и самоправедности и отвергали все это. Тем не менее Иисус в благодати сам приспосабливается в том, что касается Его положения, к жалкому положению своего народа. Таким образом, Тот, прообразом которого был Давид, отверженный в свой день, Он разделил страдания своего народа. Если язычники притесняли их, то и их Царю надлежало разделить их горе, представляя при этом все доказательства того, кем Он являлся, и того, что Он искал их в любви. Он отвержен — все становится чистейшей благодатью. У них нет более права на что-либо согласно обетованиям, и они приведены к тому, чтобы получать все от этой благодати, также как это предстоит бедному язычнику. Бог не потерпит неудачи в своей благодати. Таким образом, Бог поместил их на истинное основание грешников и, несмотря на это, исполнит свои обетования. Это является темой Рим. 11.

Иоанн креститель и Илия

Сын человека, который вернется, будет тем же самым Иисусом, который ушел. Небеса примут Его до тех пор, пока не наступит время восстановления всего, о чем сказали пророки. Однако тот, кто должен был быть Его предтечей в этом временном пребывании здесь, не мог быть тем же Илией. Таким образом, Иоанн был сообразован с тогдашним явлением Сына человека, за исключением различия, которое необходимым образом проистекало из личности Сына человека, который мог быть только один, тогда как этого не могло быть с Иоанном крестителем и Илией. Но точно как Иисус проявил всю силу Мессии, все свои права на все, принадлежащее этому Мессии, еще без принятия внешней славы, так как Его время еще не пришло (согласно Иоан. 7); так и Иоанн исполнил нравственно и в силе миссию Илии, чтобы приготовить путь Господу пред Ним (согласно характеру Его пришествия, происходящего после этого), что отвечает буквально Ис. 40 и даже Мал. 3, единственным относящимся к нему отрывкам. Вот почему Иоанн сказал, что он не Илия, а Господь произнес: «И если можете принять, он есть Илия, который должен был прийти». Посему Иоанн никогда не применяет Мал. 4,5.6 к себе, но он возвещает себя как исполнение Ис. 40,3-5, и так в каждом Евангелии, каким бы ни был его частный характер^[51].

Неверие верующего; ощущение нужды и исцеление этого

Давайте, однако, продолжим изучение этой главы. Если Господь восходит в славу, то Он сходит в этот мир, даже теперь, в Духе и с состраданием и встречает толпу и силу сатаны, с которыми мы имеем дело. Во время пребывания Господа на горе несчастный отец привел к ученикам своего сына, который был душевнобольным и одержимым дьяволом. Здесь раскрывается еще один тип человеческого неверия, которое бывает даже у верующего, – неспособность воспользоваться силой, которая, скажем так, имеется в его распоряжении в Господе. Христос, Сын Бога, Мессия, Сын человека, победил врага, связал сильного и имел право изгонять его. Как человек, послушный человек, несмотря на искушения сатаны, Он победил его в пустыне и, таким образом, имел право, как человек, лишить его власти над человеком в том, что касается этого мира; и так Он и поступил. Изгоняя бесов и исцеляя больного, Он избавляет человека от власти врага. «Бог, – сказал Петр, – Духом Святым и силой помазал Иисуса из Назарета, и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, угнетаемых дьяволом». Сейчас эта сила должна была быть применена учениками, которым следовало знать, как воспользоваться через веру тем, что Иисус так явил на земле; но они не смогли этого сделать. Что же тогда поможет принести эту самую силу на землю, если даже у учеников не было веры, чтобы использовать ее? Сила была там: человек мог воспользоваться ею для совершенного избавления от всякого притеснения врага; но у него не было веры, чтобы поступить так, – не было даже у верующих. Присутствие Христа на земле было бесполезным, если даже Его собственные ученики не знали, как воспользоваться этим. У человека, приведшего своего ребенка, было больше веры, чем у них, потому что прочувствованная нужда привела его к этой возможности исцеления. Все выражено этим восклицанием Господа: «О, род неверный и развращенный!» Он должен покинуть их, и то, что слава открыла вверху, неверие осуществит здесь на земле.

Благословение встречает личную веру

Отметьте, что не зло в мире кладет конец особому вмешательству Бога, напротив, оно представляет возможность для вмешательства в благодати. Христос пришел из-за господства сатаны над людьми. Он уходит, потому что принявшие Его не способны использовать силу, которую Он принес с собой или которую Он дарит для их избавления; они не могут воспользоваться истинными преимуществами, которыми обладают. Необходима была вера. Однако отметьте и такую важную и трогательную истину, что, до тех пор пока продолжается это домоправление, Иисус не перестает встречать веру отдельного человека благословением, даже когда Его ученики не способны прославлять Его проявлением веры. Та же фраза, которая осуждает неверие учеников, призывает несчастного отца к обладанию благословением. В конце концов, чтобы быть способными воспользоваться Его силой, мы должны пребывать в общении с Ним через практическую силу веры.

Затем Он благословляет отца по его нужде, и, исполненный терпения, Он возобновляет свои наставления, которые Он давал своим ученикам по поводу своего отвержения и воскресения как Сына человека. Любя Господа и будучи неспособными пойти в своих мыслях дальше обстоятельств того момента, они опечалились; и все же это было искупление, спасение, слава Христа.

Наставления Учителя; связь с Ним самим

Однако прежде, чем продолжать далее, давая им наставления о том, чем станут ученики отвергнутого Учителя, и о том положении, которое они должны были занять, Он представляет им свою божественную славу и, наиболее трогательным образом, их связь с Ним, который обладал ею, если они только могли понять это; и в то же время Он с совершенной снисходительностью и нежностью помещает себя с ними, или, скорее, Он помещает их в одно место с собой, Сыном великого Царя храма и всей земли (ст. 24-27).

Подать; божественная снисходительность

Те, кто собирает подать для служения в храме, подходят и спрашивают Петра, не даст ли денег его Учитель. Всегда готовый выдвинуться, забывая о славе, которую видел, и об откровении, данном ему Отцом, Петр, опустившись до заурядного уровня своих собственных мыслей, беспокоится, чтобы его Учителя принимали за хорошего иудея, и, не посоветовавшись с Ним, отвечает, что Он даст. Господь поджидает Петра на входе и являет ему свое божественное знание того, что происходит вдали от Него. В то же время Он говорит о Петре и о себе как о детях Царя храма (Сын Бога все еще занимает в терпеливой благости свое низкое место как иудей) и поэтому свободных от подати. Однако их нельзя соблазнить. Поэтому Он повелевает твари (ибо Он может делать все, точно так же как Он знает все) и заставляет рыбу принести именно ту сумму, которая требовалась, снова соединяя имена Петра и свое собственное. Он сказал: «Но, чтобы нам не соблазнить их», и теперь – «Отдай им за меня и за себя». Чудесная и божественная снисходительность! Тот, кто исследует сердца, кто по своей воле распоряжается всякой тварью, Сын суверенного Господа храма, помещает своих бедных учеников в такие же отношения со своим небесным Отцом, с Богом, которому поклонялись в храме. Он подчиняется требованиям, справедливо предъявляемым к посторонним, но Он также помещает своих учеников во все свои собственные привилегии Сына. Мы очень ясно видим связь между трогательным выражением божественной благодати и темой этих глав. Это наглядно показывает всю значимость происходящего изменения.

Послания Петра связаны с Евангелием по Матфею 16 и 17

Интересно отметить, что Первое Послание Петра основано на Евангелии по Матфею 16, а Второе – на главе 17, которую мы сейчас рассматриваем^[52]. В главе 16 Петр, наставляемый Отцом, исповедал Господа Сыном Бога живого; а Господь сказал, что на этом камне Он построит свое собрание и что тот, кто имеет силу смерти, не одолеет его. Петр в Первом Послании также возвещает, что они возрождены к живому упованию через воскресение Иисуса Христа из мертвых. И именно через это воскресение явлена сила жизни живого Бога. Затем Он называет Христа живым камнем, приступая к которому, мы, как живые камни, созидаемы в святой храм Господу.

Во Втором Послании он особенным образом напоминает о славе преображения как о доказательстве пришествия и царства Сына человека. Соответственно, он говорит в этом послании о суде Господа.