Второе Послание Тимофею. Глава 2
Истина должна быть сохранена, распространена и передана другим верным людям
Истина была особым сокровищем, вверенным Тимофею; и он был обязан не только хранить ее, как мы видим, но и позаботиться о том, чтобы она была распространена и сообщена другим, которые будут после него, и, возможно, для более поздних времен. То, что Тимофей услышал от Павла при многих свидетелях (которые могли подкрепить Тимофея в его убеждениях относительно истины и подтвердить другим, что это было действительно тем, что Тимофей принял от Павла), он должен был передать верным людям, которые были способны научить других. Он должен был использовать обычные средства: это не Дух в собрании, так что собрание являлось бы авторитетом; это уже не откровение. Тимофей, хорошо наставленный в учении, которое проповедовал апостол, и утвержденный в своих взглядах посредством многих других свидетелей, которые также были научены Павлом этому учению, так что оно было общим для всех как познанная и принятая истина, должен был позаботиться о том, чтобы эту истину передать другим верным людям. Это не имело ничего общего с передачей им полномочий или, как говорят, с посвящением их. Это являлось лишь сообщением верным людям той истины, которую Тимофей принял от Павла.
Это наставление апостола исключает мысль о собрании, как о распространительнице истины. Это распространение было делом верного в вере сына апостола, делом служения.
Сам Тимофей является не авторитетом, а распространителем известной, открытой истины
Сам Тимофей также не являлся авторитетом. Он был орудием для передачи истины и должен был других сделать способными быть такими же орудиями, что весьма отличается от того, чтобы являться критерием истины. То, что он услышал, то он и должен был передать верным людям, и другие свидетели служили своего рода гарантией того, что не будет введено что-либо ложное или даже его собственные мнения, если он будет иметь склонность к таковым.
Таким образом, служение в обычном смысле этого слова продолжается; сведущие люди заботятся о том, чтобы передать не власть, а истину другим верным людям. Бог может воздвигнуть любого, кого Он избирает, и дать ему силу Своего Духа; и там, где это происходит, там есть сила и действенный труд; но в обсуждаемом нами отрывке имеется в виду точная передача этой истины людям, пригодным для этого дела. Оба принципа равным образом исключают мысль о передаче официальной власти, а также мысль о том, что собрание является авторитетом в отношении веры или распространителем истины. Если Бог воздвиг, кого Ему угодно, тем путем, который Ему угоден, то использованные Им орудия (когда не было особых действий с Его стороны) должны были постараться передать истину людям, способным распространить ее. Это разительно отличается от дарования полномочий или исключительного или официального права проповедовать. Он должен был передавать именно известную, открытую истину, которая имела непосредственный авторитет откровения, — то, что для нас сейчас могут предоставить только послания Павла или, конечно же, другие вдохновенные писания.
Практические условия божественного служения
Далее апостол Павел говорит о том, какими качествами должен обладать Тимофей, чтобы продолжать труд посреди тех обстоятельств, которые окружали его и в которых само собрание находилось. Он должен уметь переносить лишения, притеснения, трудности, скорби как добрый воин Иисуса Христа; он должен был остерегаться того, чтобы не опутать себя делами житейскими. Воин, несущий службу, не должен связывать себя этим, но должен быть свободным от всяких помех, чтобы он мог угождать тому, кто призвал его в армию. Тимофей также, подобно тому, кто участвует в состязаниях, должен был бороться по правилам, как приличествует слуге Господа и согласно с волей Господа. И он должен был сначала потрудиться, чтобы получить право насладиться плодами своего труда. Это является практическими условиями божественного служения для каждого, кто исполняет его. Он должен терпеть, не позволяя мирскому опутать себя, бороться законно и, прежде чем искать плодов, сначала[5] потрудиться.
Фундаментальные принципы истины и страдания служения
Затем апостол обращается к начальным, но фундаментальным принципам истины и к страданиям служения Слова, которые ни в коей мере не являлись препятствием действиям Духа Бога по расширению сферы, в которой была распространена истина и возвещено слово Бога. Ничто не могло связать Слово, это мощное орудие действия Бога.
Два ключевых момента истины: верность Бога и Его сила, явленная в воскресении
Истина евангелия (здесь не идет речь о доктрине) разделена на две части, о которых апостол говорит также в Послании Римлянам: исполнение обетований и сила Бога в воскресении. Иисус Христос — «от семени Давидова» и «воскресший из мертвых». Это, фактически, и является, так сказать, двумя ключевыми моментами истины: Бог, верный своим обетованиям (верность которого особым образом проявилась в отношениях с иудеями); и Бог, способный произвести нечто совершенно новое своей созидающей и оживляющей силой, явленной в воскресении, которое также поставило печать Бога на личность и дело Христа.
Участие в страданиях Христа; привилегии и утешения, связанные с этим
Страдания, имеющие место в служении благовествования, приобретают здесь возвышенный и особый характер в мыслях страдающего и благословенного апостола. Эти страдания являются участием в страданиях Христа, и это участие у Павла имело место в очень значительной степени. Выражения, которые он употребляет в отношении самого себя, таковы, что их можно было бы использовать, говоря о самом Христе, что касается Его любви. Что касается искупления, никто другой, естественно, не мог бы участвовать в этом; но в преданности и в страданиях ради любви и ради праведности христиане имеют привилегию страдать с Ним. И здесь, какую же часть имеет апостол Павел в этих страданиях? «Я все терплю, — говорит он, — ради избранных». Именно это, действительно, делал Господь. Апостол шел за Ним след в след и с тем же самым намерением любви — «дабы и они получили спасение, которое во Христе Иисусе, с вечною славою». И, конечно же, апостол должен был добавить здесь: «...которое во Христе Иисусе», и все же изумительно слышать такие слова из уст кого-либо другого, а не самого Господа. Ибо это выражает то, что совершил Христос.
Заметьте здесь также, что чем больше страдания (как малы в этом отношении наши!), как плоды этой любви к объектам намерений Бога, тем больше наша привилегия, тем больше наше участие в том, что являлось славой Христа на земле.
Эта мысль поддерживает душу в страданиях такого рода: человек имеет ту же цель, что и сам Господь. Сила любви в проповедовании евангелия обращена ко всему миру. Непоколебимость посреди страданий, трудностей и оставленности поддерживается посредством ощущения того, что человек трудится для осуществления намерений Бога. Он терпит все ради избранных, ради избранных Бога, чтобы они могли получить спасение и вечную славу. Это ощущение было в сердце Павла. Он познал любовь Бога и он стремился — ценою каких бы то ни было страданий в бурном море этого мира, — чтобы те, кто являлся объектами той же любви, имели бы часть в спасении и славе, которую дарует Бог. Это слово было верным, а именно то, что он только что провозгласил [в англ. начало стиха 11 переведено: «Это слово верно; ибо если мы с Ним умерли...», что соответствует греч. Тексту], ибо если мы умрем со Христом, то будем и жить с Ним; если будем страдать с Ним, то будем также царствовать с Ним. Если кто-либо отречется от Него, то и Он отречется от такового; последствия такого поступка оставались во всей своей силе, они были связаны с неизменностью Его природы Господа и Его сущности и были явлены в полномочиях суда, который Он провозгласил. Он не мог отречься от себя, из-за того что другие были неверными.
Тимофей укреплен и направлен; непоколебимое убежище души и его печать с двух сторон
Тимофей был укреплен, чтобы хранить эти великие принципы, относящиеся к нравственной природе Господа и не позволять себе увлекаться теориями, которые лишь вводили душу в заблуждение и разрушали веру. Он должен был явить себя тружеником, одобренным Богом, тем, кто, будучи исполнен истиной и зная, как раскрыть ее всесторонне согласно мыслям и намерениям Бога, не будет стыдиться [слово, переведенное в стихе 15, как «неукоризненный», имеет значение «не имеющий повода стыдится»] своего дела перед лицом тех, кто мог осудить это дело (стих 14 и ниже). Он должен был избегать нечестивых и пустых мыслей человеческих теорий. Они могли преуспевать лишь в том, чтобы производить нечестие. Они могли иметь видимость глубины и высоты (как например, когда они утверждали, что воскресение уже было, что плотским образом выводило за границы учения о нашем положении во Христе) — такие учения разъедают все как раковая опухоль. Те, о ком говорил апостол, уже разрушили у некоторых веру, то есть их убежденность в отношении истины и ее исповедание. Но здесь душа апостола находит свое прибежище в том, что неизменно, как бы ни были велики падение собрания и неверность человека. Твердое основание Бога осталось непоколебимым. Оно имело такую печать: «Господь знал своих». Это надпись на печати была, так сказать, Божьей стороной, которой ничто не могло коснуться[6]. Другая сторона печати являлась человеческой стороной, на ней написано следующее: «Тот, кто исповедовал имя Господа, должен отступить от всякой неправедности». Это было человеческой ответственностью, но оно характеризовало дело и плод благодати повсюду, где это дело было подлинным и приносило истинный плод.
Видимое собрание приняло характер большого дома; личная верность в том, чтобы очиститься от зла, утверждена и поставлена выше всех других соображений
Однако здесь мы имеем явное доказательство того положения вещей, которое рассматривается в этом послании, а именно: что собрание в своем внешнем характере обрело совершенно новый облик, отличающийся от того, который оно имело вначале, и что теперь отдельная личность поставлена в зависимость от собственной верности как источника силы и как средства спасения от общего разложения. Надежное основание Бога оставалось — Его божественное знание своих и личное отделение от всякого зла, но собрание в своем внешнем характере в глазах апостола принимает облик большого дома. Разные вещи находятся в нем, сосуды чести и сосуды бесчестья, одни — драгоценные, другие — низкие. Человек Бога должен был очистить себя от этих последних сосудов, отделиться и не оскверняться тем, что ложно и развращено. Это является принципом первостепенной важности, который Господь дал нам в своем Слове. Он допустил проявление зла во времена апостолов настолько, что это послужило основанием, чтобы посредством откровения утвердить этот принцип, который должен был управлять христианами. Единство собрания является столь драгоценным, оно имеет настолько большое влияние на сердце человека, что существовала опасность, когда началось падение, что стремление к внешнему единству могло склонить даже верных мириться со злом и ходить в общении с ним, только бы не нарушить это единство. Поэтому утверждается принцип личной верности, личной ответственности перед Богом, и он ставится выше всех других соображений; ибо он связан с природой самого Бога и с Его властью над совестью личности. Бог знает своих. В этом источник уверенности. Я не знаю, кто они. Но пусть те, кто носит имя Иисуса, отделятся от всякого зла. Здесь мне представлено то, что я могу знать. Отстаивать на практике возможность объединения этого имени со злом, значит хулить это имя.
Правило христианской верности для сосудов к чести, пригодных для использования Хозяином
Совокупность всех, называющих себя христианами, рассматривается здесь как большой дом. Христианин внешне входит в эту совокупность помимо своей воли, так как он называет себя христианином, а большой дом состоит из тех, кто называет себя так. Но он очищается лично от каждого сосуда, который не к чести Господа. Это правило христианской верности; и таким образом лично очищенный от общения со злом, он будет сосудом к чести, пригодным для использования Хозяином. Все, что противоречит чести Христа в тех, кто носит Его имя, является тем, от чего христианин должен отделиться.
Здесь речь идет не о наказании за личные проступки и не о нравственном восстановлении душ в собрании, которое частично утратило свою духовность, но о линии личного поведения христианина по отношению к тому, что каким-либо образом бесчестит Господа.
Значение личной ответственности перед Богом и Его воли никогда не может уменьшиться, даже когда христианство терпит крах
Эти наставления чрезвычайно важны и серьезны. То, что вызывает их необходимость, является по своей сути прискорбным, но все это лишь показывает верность и благодать Бога. Здесь Бог предоставил нам ясное и ценное указание для нашего хождения, когда мы находимся в подобных обстоятельствах. Личная ответственность никогда не может утратить свое значение.
Когда Святой Дух действует мощно и побеждает власть врага, жизнь тех личностей, которые собраны в собрании, развивается согласно Богу и Его присутствию и духовная сила, существующая во всем теле, при необходимости воздействует на совесть и направляет сердце верующего, так что отдельная личность и собрание возрастают вместе под одним и тем же влиянием. Святой Дух, присутствующий в собрании, поддерживает каждого на высоте присутствия самого Бога. Даже посторонние вынуждены признать, что Бог присутствует там [1Кор. 14,25]. Господствуют любовь и святость. Когда действие такой силы больше не обнаруживается в собрании и уровень христианства уже не соответствует характеру собрания, как его создал Бог, то и тогда личная ответственность перед Богом не уменьшается из-за этого. Она никогда не исчезнет и не уменьшится, ибо в противном случае власть и права самого Бога над душой будут находиться под угрозой.
Характер личной ответственности
Но в случае подобном этому то, что называется христианством, больше не является путеводителем и каждый лично должен следовать воле Бога посредством силы Духа согласно свету, который он имеет от Бога.
Бог может собрать верных вместе. Это благодать с Его стороны и Его намерение. Но индивидуальная ответственность остается — ответственность не разрушать единство, каким бы оно ни было слабым, там, где только это возможно согласно Богу; но это — ответственность сохранять божественный характер христианства в нашем хождении и соответствовать тому откровению, которое мы приняли, о Его природе и Его воле.
Отделение к Христу и от зла
Очистив себя от всех тех, кто является сосудом к бесчестию, слуга Бога будет сосудом к чести, будет освящен и приготовлен ко всякому доброму делу. Ибо это отделение от зла имеет не только негативную сторону; оно является результатом осуществления слова Бога в сердце. Ведь тогда я понимаю, что такое святость Бога, Его права над моим сердцем; понимаю несовместимость Его природы со злом. Я чувствую, что пребываю в Нем, а Он во мне, что Христос должен быть почтен любой ценой, что Его чести служит только то, что подобно Ему, что Его природа и Его права надо мной являются единственным правилом моей жизни. То, что таким образом отделяет меня к Нему и является соответствующим Его природе, также отделяет меня и от зла. Нельзя ходить с теми, кто бесчестит Его, и одновременно воздавать Ему честь в своем собственном хождении.
Освящающий характер этого увещания; принцип о различении и объединении с теми, кто призывает Господа от чистого сердца
То, что следует дальше, показывает освящающий характер этого увещания. Апостол говорит: «Юношеских похотей убегай, а держись правды, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца». Это следует делать для того, чтобы дышать чистой атмосферой, имеющей место в присутствии Господа, в которой душа обладает здоровьем и силой. Все губящее ее удалено. И далее мы обнаруживаем то, что так часто оспаривается: что мы можем и должны отличать тех, кто призывает имя Господа от чистого сердца. Мы не должны решать, кто принадлежит Господу, — Он знает их. Но мы должны соединяться с теми, кто проявляет себя призывающими Господа от чистого сердца. Этих я должен различать, признавать и ходить с ними. Утверждение, что я не могу различать таковых, является пренебрежением к ясно выраженному принципу Писания, применимому к положению, в котором из-за разложения многие не проявляют себя действительно христианами, хотя, возможно, они ими и являются.
Удаление от пустых споров
Как мы находим и в других местах во всех этих посланиях, апостол увещевает избегать пустых состязаний, в которых нет божественного наставления. Они только порождают бесплодные дискуссии и споры, а рабу Господа не должно спорить. Он приходит, чтобы от имени Бога принести истину в мире и любви. Он должен сохранять этот характер в ожидании, что Бог в своей благодати даст покаяние противящимся (ибо речь идет о сердце и совести), чтобы они могли познать истину (стихи 23-26).
Истина Бога обращена к сердцу и совести; заблуждения сатаны захватывают ум
Истина Бога не является вопросом человеческого понимания, это откровение того, каков Бог, и Его намерений. Таким образом, если не будут задействованы сердце и совесть, мы не можем иметь дело с Богом; то, что воспринято разумом, не является для нас откровением Бога. Христиане приводятся в отношения с самим Богом и приводятся через действия, которые должны оказать самое действенное влияние на сердце и совесть; если они не оказывают такого влияния, то сердце и совесть, и одно и другое, находятся в плохом состоянии, — огрубели. Дух Бога, несомненно, воздействует на разум и через него; но истина, воспринятая им, обращена к совести и к сердцу, и если истина не достигает их, то ничего не сделано; и даже ничего по-настоящему не понято, если они не достигнуты. Ибо в божественной истине вещи понимаются прежде, чем поняты слова, пример этому: «родиться заново» (ср. Иоан. 8,43). С другой стороны, захватив ум посредством заблуждения, сатана не допускает туда Бога и уводит всего человека в плен, так что тот исполняет волю этого врага душ.