Первая Книга Самуила. Главы 18, 19▼

Ионафан, представляющий остаток

Но когда Христос являет себя, остаток (который представляет Ионафан) любит Его, как свою душу, и этот возлюбленный становится предметом всех его чувств. Это, однако, в своем значении не выходит за рамки личного царствования Христа. Ионафан представляет нам остаток, который полюбил Его во время Его унижения. Что касается этого мира, то так происходит всегда: есть остаток, который любит Христа и который желает Его царства, хотя это положит конец тому домоправлению, в котором он находится. Собственно собрание здесь вовсе не рассматривается. Это остаток, который желает пришествия Христа. Саул, который искал своей собственной славы и старался поддержать свой дом плотскими средствами, желает смерти того, кто должен прийти и установить царство. Так же поступали и иудеи в отношении Христа.

Вера Давида и вера Ионафана

Вера Давида имела несколько отличный характер от веры Ионафана, хотя оба побеждали филистимлян. Ионафан не отступает перед трудностями, он видит Бога Израиля и делает дело Бога, которое Саул не делает. Это истинная и энергичная вера народа Бога. Но Давид, царь, хотя и в тайне, но избранный и помазанный, встречает лицом к лицу грозного врага своего народа во всей его силе, один вид которого наводит страх на народ, который бежит перед ним.

Что самым трогательным образом характеризует веру Ионафана, так это его привязанность к тому, кто (если судить по-человечески, как делал Саул) затмевает его славу. Но Ионафан поглощен своей любовью к тому, кого избрал Бог. Он видит в нем истинного главу Израиля, который достоин быть им, который, как бы презираем он ни был в настоящее время, должен преуспевать и царствовать от имени Бога. Также и достоинства Давида привлекают Ионафана к нему. Это была личная привязанность. Он был способен по достоинству оценить Давида, и он забывает о своих собственных интересах, думая о нем. Голос и слова Давида глубоко проникают в его сердце и привязывают его к царю, которого избрал Бог, когда он был непризнан, — привязывают несмотря ни на что. Саул, глава исповедующего народа и ревнующий ко всякому, кто мог бы занять его место или место его потомков, полон вражды к Давиду и покинут Богом; он является орудием врага против помазанника Сущего. В конце концов он низвергнут, пораженный непосредственной и явной силой врага народа Бога. Печальный конец того, кто был сосудом благословения и орудием в деле Бога, хотя это совершалось плотским образом.

Зависть Саула и истинная слава Давида

Бог затмевает официальную значимость Саула истинной славой Давида. Победы Давида воспеваются так, что разжигают зависть царя.

Теперь мы обрисуем вкратце черты веры Давида в этих новых обстоятельствах. Он никогда не поднимает своей руки против Саула, он послушно служит ему, он исполняет свой долг и терпеливо переносит преследующие его зависть и злобу.

Несчастный Саул, возмущаемый злым духом! Давид играет на гуслях, чтобы успокоить его, а Саул пытается убить его. Давид спасается бегством. Саул боится его, так как Бог, который покинул его, пребывает с Давидом. Он удаляет его от себя, но от этого Давид еще больше на виду у народа. Бог всегда действует для осуществления своих намерений, несмотря на все плотские меры предосторожности человека. Давид благоразумен, он имеет мудрость Бога, Бог с ним во всех его путях. Энергичный и скромный, всегда имеющий успех, он любим всем Израилем и всей Иудеей, перед которыми он входит и выходит со всей силой и превосходством веры.

Непрекращающаяся ненависть Саула; ходатайство Ионафана

Саул желает обратить все это себе на пользу; он делает вид, будто почитает Давида, но лишь для того, чтобы столкнуть его с врагом, чтобы избавиться от него. Давид все так же является смиренным, и Мерова отдана другому. Мелхола предоставляет Саулу возможность, кажущуюся ему более благоприятной. Давид, поскольку речь идет только о том, чтобы истреблять силу врагов народа Бога, соглашается на то, что предлагает Саул, и имеет успех. Саул все более и более осознает, что Сущий с Давидом, и все сильнее боится его — печальное развитие печального состояния души! Однако характер Саула не был лишен прекрасных природных черт, которые проявлялись время от времени в лучших чувствах. Но Бога в них не было (гл. 19). Заступничество Ионафана оказывает влияние на его отца, и какое-то время все идет хорошо. Но Саул, покинутый Богом, не выносит того, что Бог с Давидом. Вспыхивает война, и Давид, истинное орудие Бога в том, что Он делает для своего народа, наносит поражение филистимлянам и обращает их в бегство.

Здесь необходимо отметить, что речь идет о филистимлянах: именно через них сила веры подвергается испытанию, именно с ними происходит сражение Бога и веры, именно с ними Давид всегда преуспевает, а Саул терпит поражение.

Давид находит убежище у Самуила

Злой дух снова нападает на Саула, и Давид, который старается облегчить его страдания, едва не был убит. Он убегает и приходит к Самуилу. Заметим здесь, как скорбь, вызванная эгоизмом и самолюбием, дает место воздействию злого духа на душу.

Здесь вновь проявляется власть, которая, как бы сокрыта она ни была, еще управляла судьбой Израиля [гл. 19,18]. Давид признает ее, и когда он уже не мог больше оставаться у Саула, он никоим образом не старается возвеличить себя, восставая против внешней формы, которую Бог осудил в ее сущности, но еще не уничтожил. Вместо того чтобы противиться ей, он ограничивается признанием того проявления власти Бога, которая поместила Саула в его царское положение и от которой он сам получил свидетельство и сообщение о силе и воле Бога, — он укрывается у Самуила. Преследуя его, туда направляются Саул и его слуги, которые так же как их господин подчиняются той же силе, которая не оказывает влияние на их сердца и не руководит их поведением; это — сила, благословение которой Саул утратил. Какое изображение бесполезного и гибельного сосуда, иногда подчиняющегося силе сатаны, иногда пророчествующего, находясь во власти Бога, от Которого его сердце далеко и Которым он оставлен! Его поведение не безнравственно внешне; он творит зло лишь тогда, когда Помазанник Сущего возбуждает его зависть и ненависть.