Первая Книга Царей. Глава 19
Побег Илии из-за угроз Иезавели
До настоящего момента пророк стоял перед Господом (17,1; 18,15) и говорил в Его имени, но сейчас, напуганный угрозами Иезавели, он бежит от опасностей того положения, в которое его поместило его свидетельство.
Точно так, как мы видели у Моисея в Мериве, вера[11] Илии не поднимается до высоты благодати и терпения Сущего, который полон доброты и милосердия по отношению к своему народу. Именно это падение положил конец свидетельству Илии, подобно тому как оно закрыло Моисею вход в Ханаан, ибо кто может сравняться с Богом в благости? Илия не взирает на Бога, он думает о себе самом и убегает; но Бог не спускает с него своего ока. Тот, у кого не было силы Бога среди зла, мог найти убежище только в пустыне. Это было сердце верное Богу, но его вера не была достаточной, чтобы до конца противостоять в месте свидетельства враждебной силе сатаны. Он должен быть либо свидетелем Бога посреди Его мятежного народа, либо быть полностью в стороне от этого народа.
Забота Бога о своем слуге
Сердце Илии и рука Бога ведут пророка в пустыню, где он, возможно подавленный, но дорогой в очах Сущего, будет наедине с Богом. Сорок дней пути Илии по пустыне лишь частично похожи на сорок дней, которые Моисей провел с Богом на том же Хориве, куда направился пророк, или на те сорок дней, которые Иисус провел в пустыне в борении с врагом Бога и человека. В последних двух случаях естество было отстранено. Ни Моисей, ни Господь не ели и не пили. Что касается Илии, то доброта Бога поддерживает слабость естества, подвергнутого испытанию, давая знать, что Он думает о нем со всякой нежностью и предусмотрительностью, давая силу, необходимую для такого путешествия. Это должно было тронуть его и дать ему почувствовать, чем он должен был быть посреди народа, поскольку он имел дело с таким Богом, но его сердце было далеким от такого состояния. Невозможно, когда мы думаем о самих себе, быть перед другими свидетелями о том, каков Бог. Наши бедные сердца слишком далеки от такого состояния.
Илия на Хориве; его жалобы
Илия продолжает свой путь, пока он не достигает Хорива. Но предстать перед Богом, чтобы сказать хорошее о себе самом и плохое об Израиле, существенно разнится с тем, чтобы забыть о себе благодаря силе присутствия Господа и представить Его перед народом в Его милосердном и терпеливом могуществе, несмотря на все их зло[12]. Люди иногда предстают перед Богом потому, что забыли Его в том месте, где они должны были бы быть и свидетельствовать о Нем. Поэтому Бог спрашивает у Илии: «Что ты здесь Илия?» Ужасный вопрос! Как и вопросы, обращенные к Адаму, к Каину, а теперь к миру в отношении Иисуса. Ответ лишь выказывает, как это происходит во всех случаях, плачевное и гибельное положение того, кто забыл Бога. Голос не был голосом грома, но таким, чтобы дать почувствовать Илии, что это был голос, который он забыл. Ветер, огонь, землетрясение, эти вестники для человека силы Бога подошли бы разгневанному сердцу Илии как орудия божественной силы против Израиля, но эти проявления Его могущества не были самим Богом. Тихий и проникновенный голос открывает Илии Его присутствие. То, что удовлетворило бы желание пророка и что, возможно, было бы справедливо по отношению к другим, не пробуждало его сознания. Но тихий, едва различимый голос, посредством которого Бог открывает себя, проникает в сердце Илии, и он прячет свое лицо в присутствии Сущего. Однако гордыня его раздраженного сердца еще не смирена. Он повторяет свои недовольства, такие неуместные в тот момент, когда он сам только что уничтожил всех пророков Ваала, и показывающие, что его вера не была способна обнаружить в свете его свидетельства всего, что око Бога видело хорошего в Израиле.
Ответ Бога: терпение Его благодати
Ответ Бога, хотя и справедливый, огорчителен для сердца. Месть будет осуществлена, и Илии поручено приготовить ее орудия: печальная миссия для пророка, если он любил народ. Что касается Илии, то Елисей должен был сменить его в его пророческом служении. Но если заслуженная месть должна была осуществиться в свое время и если откровение об этом должно было быть дано опечаленному пророку, у Бога было еще семь тысяч душ, которые не преклонили колено перед Ваалом, хотя Илия и не был способен обнаружить их. Когда же сердце человека, хотя бы в мыслях, возвысится до высоты благодати и долготерпения Бога? Если бы Илия больше полагался на Бога, он знал бы кого-нибудь из этих семи тысяч. Во всяком случае он знал бы Того, Кто знал их и Кто воздвиг его свидетельство, чтобы укрепить и утешить их.
Но еще не пришло время для исполнения намерений Бога, и в отношении своего народа Бог не желает отказываться от долготерпения своей благодати, чтобы удовлетворить нетерпение пророка. Елисей помазан, но, так как Ахав смирился, когда Бог угрожал ему из-за его беззакония, суды были временно отложены даже на время всей жизни Ахава и его сына. Это показывает нам другую черту управления Бога, а именно то, что суд над делающим зло может быть не только объявлен в советах Бога, но уже определен в Его путях и даже готов к исполнению задолго до того, как он исполнится. Пророк или духовный человек узнает или поймет в духе, что это так, и будет ждать момента, соответствующего этому совершенному терпению, которое не позволяет медлительности наших сердец отодвинуть себя в сторону и ожидает, чтобы беззаконие злого человека или по меньшей мере его отказ покаяться дошли до предела.