Первая Книга Самуила. Глава 31▼

Трагическая смерть Саула и Ионафана

Глава 31 повествует о трагической смерти Саула и Ионафана, завершая полным разгромом израильтян эту трогательную историю. Вся история Саула и его семьи, воздвигнутого, чтобы противостоять филистимлянам, закончилась: Саул и его сыновья попадают в их руки, они обезглавлены, их оружие с ликованием перенесено в храмы филистимских идолов, а их тела повешены на стенах Беф-Сана. Печальный конец, который всегда ожидает плоть в сражениях Бога.

Обзор истории Давида: простота его веры

Проследим вкратце историю Давида. Простота веры хранит его в положении долга и удовлетворенности без желания выйти из этого положения, потому что ему достаточно одобрения Бога. В нем, следовательно, он может полагаться на помощь Бога, как на полностью гарантированную ему; он действует в силе Бога. Лев и медведь пали от его юношеской руки. Почему бы и нет, если Бог был с ним? Он следует за Саулом с такой же простотой и затем возвращается, чтобы заботиться о своих овцах с той же самой удовлетворенностью. Здесь, в тайне, он понял через веру, что Сущий был с Израилем, он понял природу и силу этой связи. Он видит в состоянии Израиля нечто такое, что не соответствует этой связи, но что касается его, его вера покоится на верности Бога. Необрезанный филистимлянин погибает, как погиб лев. Он служит Саулу в качестве музыканта с той же простотой, что и прежде; и, то ли находясь подле него, то ли когда Саул посылает его как тысяченачальника, он доказывает свое мужество. Он подчиняется повелениям царя.

Наконец царь прогоняет его, но он по-прежнему в положении веры. Теперь почти не было военных успехов, но было понимание того, что подобало ему, когда духовная сила была в нем, а внешняя божественная власть находилась в руках другого. Это было то же самое положение, что и положение Иисуса в Израиле. Давид не оступается в этом положении, а связанные с ним трудности лишь ярче выявляют всю красоту благодати Бога и плоды дела Духа, одновременно развивая совершенно особенным образом духовные привязанности и тесные отношения с Богом, его единственного убежища. Именно это в особенности являлось источником Псалмов. Веры достаточно, чтобы провести его через все трудности его положения, в которых она раскрывает всю свою красоту и всю свою привлекательность. Благородство характера, которое вера придает человеку и которое есть отблеск характера Бога, вызывает в самых очерствевших душах, даже в тех, которые, покинув Бога, были покинуты Им (состояние, в котором грех, эгоизм и отчаяние объединяются, чтобы сделать человека бесчувственным), чувства природной привязанности, угрызения совести естества, которые пробуждаются под влиянием чего-то, что выше его злобы, что бросает свой свет (мучительный, потому что он лишь на мгновение и бессильный) на ту тьму, которая окружает несчастного грешника, отвергающего Бога. Именно потому что вера держится так близко к Богу, чтобы быть выше зла, она извлекает само естество из власти зла, хотя само естество не в состоянии владеть собой. Но Бог — с верой; и вера почитает то, что почитает Бог, и облекает того, кто несет что-то от Бога, почтением, причитающимся тому, что принадлежит Ему и что напоминает сердцу о Боге с той любовью, которую вера питает к Нему, перенося ее на все, что от Него или относится к Нему. Именно это мы всегда видим в Иисусе и повсюду, где пребывает Его Дух; именно это придает такую красоту, такую возвышенность вере, которая облагораживается благородством Бога, признавая то, что в силу своей связи с Ним благородно в Его очах, какими бы ни были беззаконие и упадок тех, кто облечен этим достоинством. Вера действует от имени Бога и открывает Его среди обстоятельств, вместо того чтобы они управляли ею. Ее превосходство над тем, что окружает ее, очевидно. Какая отрада — свидетельствовать об этом посреди болота этого жалкого мира!

Естество и вера

Но хотя вера в том положении, в которое она ставит нас в этом мире, достаточна для всего, что мы встречаем в нем, общение с Богом, увы, несовершенно в нас. Вместо того чтобы без устали выполнять наш долг, каким бы он ни был, потому что Бог с нами, и, убив льва, быть готовыми убить медведя и через это самое еще больше быть готовыми поразить Голиафа, — вместо того, чтобы вера укреплялась победами, естество устает от сражений; мы утрачиваем нормальное положение веры, мы унижаемся и бесчестим самих себя. Какая разница между Давидом, который при помощи плодов благодати заставляет плакать Саула, хотя бы на минуту возобновив канал его чувств, и Давидом, неспособным поднять руку на филистимлян, которых он так часто разбивал наголову, и заявляющим, что он готов сражаться против Израиля и Саула, чью жизнь он пощадил!

Братья мои, давайте оставаться в положении веры, внешне более трудном, но зато оно является тем положением, где пребывает Бог и где благодать, единственная драгоценная вещь в этом мире, расцветает и связывает наше сердце с Богом тысячами уз любви и благодарности, — с Тем, который познал нас и снизошел до наших нужд и желаний наших сердец. Вера дает энергию, вера дает терпение, и часто именно таким образом развиваются самые драгоценные привязанности, которые, если энергия веры делает нас служителями на земле, делают счастливыми сами небеса, потому что Тот, кто является предметом веры, находится на небе и наполняет его своим присутствием перед Отцом.

Благодать Бога выше всех падений

Естество делает нас нетерпеливыми в отношении обстоятельств, потому что мы недостаточно понимаем Бога, и вовлекает нас в ситуации, в которых невозможно Его прославить. С другой стороны, необходимо отметить, что именно тогда, когда человек полностью пал, когда вера самого Давида ослабела и, покинув Израиль, он устремился к филистимлянам, — именно тогда Бог дал ему царство. Благодать выше всех падений: Бог должен прославить себя в своем народе.