Исход. Глава 28▼

Одежды первосвященника

Священнические одежды состояли из всего того, что связано с личностью Христа в Его характере священника: нагрудник [наперсник], ефод, верхняя риза, хитон, пояс и кидар. Ефод был исключительно священническим одеянием; он был выполнен из тех же материалов, что и завеса скинии, только в завесе не было золота, но были изображены херувимы (однако все внутри, за завесой, было из золота, поскольку управление Бога и суд — во Христе как Сыне человека); в ефоде было золото, но на нем не было херувимов^[40], поскольку священник должен иметь божественную праведность, однако он не занимал место господства и управления (сравните Чис. 4). Ефод также символизировал внутреннюю чистоту и совершенства, присущие Христу. Пояс был символом служения и был выполнен из тех же материалов, что и ефод, к которому он относился. Одетый в эти одежды славы и красоты, первосвященник носил имена двенадцати колен народа Бога, представленных таким образом Богом в их численности и в их завершенном порядке. Эти имена находились также на плечах [раменах] первосвященника, что говорит о том, что он носил груз их управления, и на нагруднике, что указывает на то, что они были на его сердце, — этот нагрудник был неотделим от ефода, то есть от его священства и его явления перед Богом. Первосвященник также носил суд народа Бога пред Ним, согласно Его свету и Его совершенствам присутствия Бога, и посредством этого священник поддерживал их в суде в Его присутствии согласно требованиям этого света и этих совершенств. Поэтому они искали ответы через урим и туммим, которые были в нагруднике, ибо мудрость нашего поведения должна соответствовать положению перед Богом. На подоле ризы ефода^[41] были желанные плоды и свидетельство Святого Духа, которые зависели от священства. Я полагаю, что Христос, входя в небеса, дал услышать о себе через Святого Духа, действующего в Его народе, что образно изображено этим подолом одежды первосвященника (сравните Пс. 133,2); и Он даст также услышать о себе через Его дары, когда Он выйдет с небес. А пока Он носит там, куда Он вошел, также беззакония святых приношений в святости перед вечным Богом; (эта святость [в рус. святыня], необходимая, чтобы придать угодность приношениям, находится на самом Его челе). Не только Его народ, но и их несовершенные служения представлены согласно божественной святости, присущей Ему.

Одежда священников

Сыны Аарона были также одеты. Их природная нагота не должна была быть явлена, но они должны были показывать славу и честь, в которые облек их Бог. Пояс служения также отличал их.

Ефод, его пояс, голубая риза

Одежда первосвященника требует еще лишь немногих пояснений. То, что характеризовало его в служении, — это ефод, к которому неотделимо был присоединен нагрудник, в котором находились урим и туммим. Естественно, что описание священнической одежды начинается именно с ефода. Именно облеченным в ефод первосвященник должен был являться перед Богом, одетый в свои одежды славы и красоты [благолепия]. Ткань ефода была такая же, как ткань завесы, только с добавлением золота, ибо завеса — это плоть Христа, плоть, которая скрывала Бога, присутствующего на земле [в англ. варианте Синопсиса: «...действия которой нельзя было отделить от того, что было божественным»], однако в исполнении священства Он являлся перед Богом внутри завесы, то есть, если говорить не в образах, в самих небесах [Евр. 9,24]. А там все, что соответствовало божественной праведности и имело ее природу и всеобъемлющую сущность (вместе с небесной благодатью и чистотой), имело свое совершенное место и свою совершенную часть во Христе, как написано: «Ходатай пред Отцом, Иисус Христос, Праведник», хотя в действительности этот отрывок рассматривает Господа в несколько ином аспекте, пусть даже и схожем с этим^[42]. Итак, основой священства была абсолютная личная чистота человека, которую мы можем назвать человеческой праведностью в высшем смысле этого слова, природа, исходящая осмысленно от Бога и в священстве прославленная^[43], с которой тесно переплетаются все формы благодати и божественная праведность. Это являлось служением, и священник препоясывался для него, но это было служение перед Богом. Чресла были препоясаны, но одежды спадали до ступней. Это особенно относится к ризе, полностью голубой.

Вставки на плечах

Однако рассмотрим сам ефод. Первосвященник выступал в качестве представителя всего народа перед Богом, и представлял народ Ему, и причем делал это двояким образом. Во-первых, он носил сынов Израиля на своих плечах [раменах]: нес всю тяжесть и бремя их на себе. Их имена все были вырезаны на двух камнях оникса, которые соединяли части ефода; первосвященник не мог носить ефод (то есть исполнять священство), не нося имен колен Израиля на своих плечах. Так и Христос всегда носит свой народ.

Нагрудник

Во-вторых, нагрудник [наперсник] был неотделимо связан с ефодом так, что он никогда не отсоединялся. На нем первосвященник также носил имена своего народа перед Сущим и, будучи так облачен в одежды первосвященника, не мог находиться в Его присутствии, не представив их имена глазам Того, перед кем он явился. Он носил их, как это выражено Святым Духом, на своем сердце перед Сущим в напоминание постоянно. Они будут, так сказать, на сердце Аарона, когда он будет входить, чтобы предстать перед Сущим. Так и Христос всегда носит нас перед Богом. Он представляет нас Богу как то, что Он имеет в своем сердце. Он не может предстать перед Ним, не делая этого. Христово сердце имеет все права на просьбы и желания, чтобы привлечь благосклонность Бога, и эти права действуют, привлекая эту благосклонность на нас. Свет и благосклонность святилища — Бога, пребывающего там, — не может сиять на Христа, не сияя в то же время на нас, причем как на объект, представленный Богу, чтобы иметь часть в этой привилегии.

Урим и туммим

Однако это еще не все. На нагруднике находились урим и туммим — свет и совершенство. Первосвященник носил суд сынов Израиля в их тогдашних путях, и что касается существовавших отношений^[44], на своем сердце перед Сущим и делал это в соответствии со светом и совершенством Бога. Мы нуждаемся в том, чтобы Он это совершал, чтобы нам быть благословленными. Если бы мы стояли перед Богом такими, какие мы есть, то неизбежно навлекли бы на себя суд или лишились бы воздействия этого света и совершенства Бога, оставшись вне. Но так как Христос носит наш суд согласно этому свету и этому совершенству, то наше представление Богу происходит согласно совершенству самого Бога — наш суд понесен; но также наше положение, водительство, свет и духовное разумение соответствуют тому же божественному свету и совершенству. Так и этот священник вопрошал Бога и получал ответы от Него согласно уриму и туммиму. Это благословенная привилегия^[45].

Священническое представление первосвященника

Введенные в присутствие Бога согласно божественной праведности в совершенстве Христа, мы обладаем соответствующими этому совершенству духовным светом и привилегиями и призваны к хождению, также соответствующему ему. Наше представление Богу в божественной праведности дает нам свет, соответствующий совершенству Того, в чье присутствие мы введены. Поэтому о нас сказано (1Иоан. 1), что мы должны ходить во свете, как Он, Бог, во свете — серьезная мысль для совести, однако и радостная для сердца, говорящая нам о том, что наше хождение должно быть святым^[46]. Христос, нося наш суд, лишает грех его характера вменения в вину и придает свету, который осудил бы грех и нас, очищающий и просвещающий характер соответственно тому самому совершенству, которое, как свет, присматривает за нами. Нагрудник [наперсник] крепился сверху к камням оникса, установленным на плечах, и снизу к ефоду, к верхней части пояса. Имена двенадцати колен были написаны там — весь народ неотделимо и навсегда связан с осуществлением первосвященства в присутствии Сущего. Креплениями служили божественные и небесные предметы, образно представленные золотыми цепочками сверху и золотыми кольцами с голубыми шнурами над поясом ефода снизу. Священство, осуществляемое в человеческой природе, зиждется, также как и связь народа с ним, на неизменном, божественном и небесном основании. Таков был вид этой специфической одежды, в которой первосвященник представал перед Богом. Под этой служебной одеждой он носил личную — всю голубую [ст. 31].

Колокольчики и гранаты — свидетельство и плоды Духа

Характер Христа также является совершенным и полностью небесным. Именно в святилище первосвященник осуществлял свои обязанности. Поэтому небесный Священник должен сам быть небесным Человеком; и именно с этим характером Христа связаны свидетельство и плоды Духа (как здесь в прообразе колокольчики [позвонки] и гранаты [яблоки] присоединены к голубой ризе первосвященника). Они проистекают именно от Христа в Его небесном характере, эти колокольчики и гранаты крепятся к подолу Его ризы здесь на земле. Звук колокольчиков был слышен, когда Аарон входил и когда он выходил; так же было и в отношении Христа и так еще будет. Когда Христос вошел в небесное святилище, дары Духа были явлены в звуке свидетельства, и они будут еще, когда Он вновь придет. Плоды Духа, как нам известно, также были у святых^[47].

Поклонение и служение в святости

Однако помимо плодов и даров было и другое. Поклонение и служение — представление приношений Богу — были частью пути народа Бога. Увы, это поклонение и это служение были осквернены, как те, кто их приносил! Поэтому первосвященник нес нечестие их святых приношений, что составляло часть священнического служения. Таким образом, поклонение народа Бога восходило к Нему и принималось Им, несмотря на их немощь, и святость всегда была перед Сущим в приношениях Его дома — носимая на челе первосвященника. В то же время Его народ, с одной стороны, был представлен Ему, и, с другой — был руководим Им согласно Его собственным совершенствам через посредничество первосвященника^[48].

Хитон из виссона

Хитон из виссона еще лучше представлял то, чем он был лично, чем он был внутренне — личную чистоту, но украшенную вышивкой, так сказать, украшенную всеми совершенствами. Таков был и есть Христос.

Где использовались одежды славы и красоты и виссонные одежды

Очевидно то, насколько все это применимо к Христу. Только мы должны помнить замечание апостола, то есть Духа Бога, о том, что все это являлось тенью будущих благ, а не самим образом вещей. Наш Первосвященник, хотя Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас, воссел по правую руку Величия на небесах. В духе все это принадлежит нам. Он представляет нас, получает благодать и руководство для нас через Духа и несет нечестие [в рус. недостатки] наших святых приношений. Всякое наше служение принято, как и мы сами, в Нем. Фактически, в историческом плане, первосвященник никогда не использовал одежды славы и красоты, чтобы входить внутрь, за завесу [Лев. 16,2.4]. Он должен был носить их, когда входил в святилище^[49]; но вход туда был запрещен после смерти Надава и Авиуда, за исключением великого дня искупления, и тогда священник входил в других одеждах — льняных. Итак, для нас было необходимо, чтобы во Христе был исполнен этот прообраз: смерть и вхождение во святилище на основании этой смерти. Что касается иудеев, Он входит таким же образом, при этом все настоящее время является временем, когда Он остается сокрытым в святилище; и иудеи должны ожидать того момента, когда Он выйдет, чтобы познать принятие дела, которое Он представил Богу на небесах [Лев. 16,17]; мы уже знаем это посредством Святого Духа, посланного с небес. Он вышел, когда Господь вошел, так что мы в духе предвкушаем ту славу, в которой Он пребывает. Это составляет важнейшую сторону положения христианина. Если бы первосвященник вошел в своих одеждах славы и красоты, это вхождение обозначало бы поддержание через него непрерывного общения с Богом народа, принятого Им. В духе мы обладаем драгоценными благами, прообразно представленными в этих одеждах, хотя эти образы не выражают всей истины в отношении нашего положения^[50].