Иезекииль. Глава 1
Датировка начала книги
В главе 1 мы встречаем дату, которая относится к году пасхи Иосии, но с каким намерением это сделано, я не знаю. Думается, что тридцать лет относятся к юбилею. Хотя я не могу утверждать это наверняка. Но очень важны другие обстоятельства.
[Прим. англ. ред. У У. Келли есть к этому полезный комментарий: «Тридцатый год (Иезек. 1,1) приводит в недоумение исследователей. Но кажется вполне ясным, что точкой отсчета является эпоха Набополассара, отца Навуходоносора, который стал царем Вавилона в 625 г. до р. Х., приблизительно в то время, когда Хелкия нашел книгу закона в храме, — время, полное благословений для Иосии и благочестивых в Иудее. На это последнее ссылается в халдейском парафразе (таргуме) Ионафан бен Узиил»].
Суверенный, всеобщий престол Бога виден вне Иерусалима
Престол Бога не виден в Иерусалиме, но он независим от этого города и находится вне его: это суверенный, всеобщий престол Бога. Бог судит сам город с этого престола. Пророчество начинается описанием престола. Мы видим атрибуты Бога в качестве тех, кто поддерживает этот престол, в виде четырех разновидностей созданий на земле, четырех существ, соединенных в одно, по крайней мере четыре головы этих разновидностей. Эти символы почти такие же, как и те, что использовались языческими выдумщиками идолопоклонства, чтобы изобразить своих богов. Официальное идолопоклонство началось образной персонификацией атрибутов Бога. Эти атрибуты стали их богами, бесы подталкивали людей поклоняться этим богам и управляли ими посредством них, чтобы люди поклонялись самим этим бесам, — поклонение, которое вскоре дошло до того, что люди устанавливали богов везде, где только было что-либо желаемое, или то, чего боялись, или то, что отвечало похотям, пробуждавшим эти желания или эти страхи (чувства, которым бесы также содействовали, чтобы присвоить себе поклонение, причитающееся одному только Богу). Итак, эти атрибуты принадлежат одному только Богу, Творцу и главе всего творения; но какими бы ни были их сила и слава в их действии, они были лишь теми, кто поддерживал престол, на котором восседал Бог истины[1]. Какие бы орудия Он ни использовал, именно сила энергии Бога являет себя. Ум, сила, постоянство, и быстрота в суде, и, кроме этого, движение всего хода земных событий зависели от престола. Эта живая энергия оживляла все. Она приводила в движение херувимов, поддерживающих престол, исполненных глаз; колеса управления Бога движимы тем же духом, они шли каждый прямо вперед. Все было подчинено воле и намерению Того, кто, восседая на престоле, судит справедливо. Величие, управление и провидение объединились, чтобы образовать престол Его славы. Но все инструменты Его славы ниже небосвода; Тот, кого они славили, был над ним [1,22]. Именно Его язычники не знали.
Престол Бога вне Его народа, среди язычников
Этот престол верховного и суверенного Господа Бога виден в Халдее[2] — в месте, где тогда был пророк, — среди язычников. Его больше не видно в Иерусалиме в связи с этой страной; не видим мы и какого-либо закона, присоединенного, так сказать, к престолу, в соответствии с которым осуществлялось непосредственное управление. Следовательно, голос Бога обращается к Иезекиилю как к «сыну человека» — титул, соответствовавший свидетельству Бога, Который говорил вне своего народа, не находясь более среди них, но Который, напротив, судил их с престола своей верховной власти. Это титул самого Христа, рассматриваемого отвергнутым и вне Израиля, хотя Он никогда не перестает думать о благословении народа в благодати. Это помещает пророка в связь с положением самого Христа. Иисус, таким образом отвергнутый, не хотел более, чтобы Его ученики провозглашали Его Христом (Лук. 9,21.22), ибо Сын человека должен был пострадать[3].