Евангелие по Иоанну. Глава 19▼

Действительные виновники смерти Господа

Пилат предается своей обычной бесчеловечности. Однако события, представленные в этом Евангелии, являют иудеев действительными виновниками (настолько, насколько это касалось человека) смерти Господа. Ревностные в отношении своей обрядовой чистоты, но безразличные к справедливости, они не удовлетворились тем, чтобы судить Его по своему закону^[66]; они хотят предать Его смерти с помощью римлян, потому что должен исполниться всякий совет Бога.

Тревога, гордость и несправедливость Пилата; его попытка заставить иудеев почувствовать свою вину

При повторном требовании иудеев Пилат предает Иисуса в их руки – и полностью повинен в этом, потому что он открыто признал Его невиновность, а его совесть была решительно затронута и встревожена очевидными свидетельствами того, что перед ним был необыкновенный человек. Он не хочет показывать, что он взволнован, но он таковым является (гл. 19,8). Божественная слава, которая прорывалась через униженное положение Христа, воздействует на него и побуждает иудеев заявить, что Иисус сделал себя Сыном Бога. Пилат бичевал Его и отдал Его на оскорбление воинам, и на этом он хотел остановиться. Возможно, он полагал, что их ревность в отношении таких национальных оскорблений побудит их просить о Его освобождении. Но, безжалостно стремясь к своей злобной цели, они кричат: «Распни, распни его!» Пилат не хочет этого делать (в то же время давая им свободу исполнить намерения их злобы), говоря, что не находит вины в Нем. В ответ на это они ссылаются на свой иудейский закон. У них свой закон, говорят они, и по этому закону Он должен умереть, так как Он сделал себя Сыном Бога. Пилат, уже затронутый и обеспокоенный в своих мыслях, еще более встревожен и, возвратившись снова в зал суда, задает Иисусу вопрос. Он ничего не отвечает. Задета гордыня Пилата, и он спрашивает, знает ли Иисус, что он имеет власть осудить или освободить Его. Господь, отвечая, всецело сохраняет достоинство своей личности. У Пилата не было бы власти над Ним, если бы это не было волей Бога, которой Он подчинился. Это увеличило грех тех, кто предал Его ему, полагая, что человек может что-либо сделать с Ним, если бы таким образом не была исполнена воля Бога. Имевшееся знание величия Его личности определяло меру греха, совершенного против Него. Непонимание этого производило все то, что вело к ложному осуждению и показало в случае с Иудой абсолютную нравственную слепоту. Он знал силу своего Учителя. Какой был смысл предавать Его в руки человека, если не пришел Его час? Но каково же, раз это произошло, положение предателя?!

Однако Иисус всегда говорит согласно славе своей личности и как пребывающий, вследствие этой славы, всецело над обстоятельствами, через которые Он проходил в благодати и послушании воле своего Отца. Пилат основательно встревожен ответом Господа, но его чувство не достаточно сильно, чтобы противостоять тому побуждению, которое заставляло иудеев давить на него, но оно имеет достаточно силы, чтобы заставить его переложить назад на иудеев всю ответственность решения о Его осуждении и сделать их виновными в отвержении Господа.

Иудеи осуждают сами себя и навлекают на себя бедствие; Иисус предан им

Пилат хотел избавить Его от ярости иудеев. Наконец, боясь быть обвиненным в неверности кесарю, он обращается с презрением к иудеям, говоря: «Вот Царь ваш» — действуя, хотя и неосознанно, по велению Бога, чтобы их устами были произнесены эти памятные слова, их осуждение и их бедствие, даже до сего дня: «Нет у нас царя кроме кесаря». Они отреклись от своего Мессии. В тот момент произнесена роковая фраза, навлекшая суд Бога, и Пилат предает им Иисуса.

Титул Господа прикреплен ко кресту

Иисус, смиренный и несущий свой крест, занимает свое место с преступниками. Однако Тот, кто желал, чтобы все было исполнено, предопределил, чтобы было воздано свидетельство Его величию, и Пилат (возможно, чтобы досадить иудеям, но, несомненно, чтобы исполнить намерения Бога) прикрепил ко кресту надпись как титул Господа: «Иисус из Назарета, Царь иудеев»; двоякая истина – презираемый назаретянин является истинным Мессией. Здесь, таким образом, как и во всем Евангелии, иудеи занимают свое место отвергнутых Богом.

Иисус распят; пророчество исполнено

В то же самое время апостол показывает – как он это делает и в других местах, – что Иисус был истинным Мессией, цитируя пророчества, говорящие о том, что происходило с Ним в целом, в отношении Его отвержения и Его страданий, так что те самые обстоятельства, в которых Он был отвергнут народом, доказывали, что Он являлся Мессией.

После повествования о Его распятии, как действия человека, показано, что характеризует распятие в отношении того, чем Иисус был на кресте. Кровь и вода истекли из Его пронзенного бока.

Преданность женщин у креста; природа видна в своем совершенстве в человеческих чувствах Господа

Преданность женщин, следовавших за Ним, характеризуется, возможно, меньшей значимостью, чем преданность мужчин, если рассматривать результаты, однако ярко выделяется в своем роде тою стойкостью любви, которая привела их в непосредственную близость к кресту. Более ответственное положение апостолов, как мужчин, вряд ли имело скидку в тех обстоятельствах, в которых они находились; но оно не дало им ничего от той привилегии, которую дала благодать женщине, проявившей верность Иисусу. Но это послужило поводом для Христа дать нам новое наставление, показывая себя таким, каким Он был, являя нам свое дело, над всеми обстоятельствами, как результат и выражение духовной энергии, которая сделала Его как человека всецело посвященным Богу, также пожертвовавшим себя Богу вечным Духом. Его дело было закончено. Он пожертвовал себя. Он, так сказать, возвращается к своим личным взаимоотношениям. Природа, в Его человеческих чувствах, видна в своем совершенстве; и в то же самое время – Его божественное превосходство в личном плане по отношению к обстоятельствам, через которые Он проходил в благодати как послушный человек. Выражение Его сыновних чувств показывает, что посвящение Богу, которое отделяло Его от всех тех привязанностей, которые сходны с потребностью и долгом человека согласно природе, не являлось недостатком человеческих чувств, но силой Духа. Видя женщин (ст. 25-27), Он говорит с ними уже не как Учитель и Спаситель, воскресение и жизнь; это – Иисус, человек, лично, в Его человеческих отношениях.

Поручение Иоанну; любовь Учителя к Иоанну

«Женщина, – говорит Он, – вот, твой сын!» – вверяя свою мать заботе Иоанна, ученика, которого Иисус любил; и говорит ученику: «Вот, мать твоя!» — и с того часа ученик тот взял ее к себе в дом. Сладкое и драгоценное поручение! Доверие, которое свидетельствует, что только тот, который был так любим, мог оценить его, являясь его объектом. Это показывает нам также, что Его любовь к Иоанну имела характер человеческого чувства и привязанности, конечно же согласно Богу, но в своей сущности не божественного, хотя исполненного человеческой благодати, – благодати, которая придает ему всю его ценность, но которая облачена реальностью человеческого сердца. Именно это, несомненно, связывает вместе Петра и Иоанна. Иисус был для них единственным и общим объектом их сердец. Имея такие разные характеры, – и по этой причине еще более тесно связанные друг с другом – они мыслили только об одном. Полное посвящение Иисусу – это самые крепкие узы между человеческими сердцами. Это удаляет из них свое «я», и они полностью единодушны в мыслях, в целях, в постоянных намерениях, потому что они имеют один единственный объект их устремлений. В Иисусе же это было совершенно, и это была благодать. Не сказано: «Ученик, который любил Иисуса», что совершенно не соответствовало бы ситуации. Это полностью вывело бы Иисуса из Его положения, Его величия, Его личной славы и уничтожило бы ценность Его любви к Иоанну. Однако Иоанн любил Христа и поэтому ценил любовь своего Учителя; и он, с сердцем, привязанным к Нему благодатью, посвятил себя исполнению этого радостного поручения, о чем он с наслаждением сообщает здесь. Действительно, именно любовь повествует об этом, хотя она не говорит о себе.

Я думаю, что мы снова видим это личное чувство апостола (используемое Духом Бога, конечно же, не в качестве основания, но для того, чтобы придать соответствующую окраску выражению того, что он видел и знал) в начале Первого Послания Иоанна.

Христос действует в соответствии со славой своей личности

Мы также видим здесь, что это Евангелие являет нам Христа не под тяжестью Его страданий, но поступающего в соответствии со славой своей личности, находящегося выше всего и исполняющего все в благодати. В совершенном спокойствии Он печется о своей матери; сделав это, Он знает, что все свершено. Ему присуще, говоря человеческим языком, абсолютное самообладание.

Господь отдает свою жизнь — добровольное действие

Однако остается еще одно пророчество, которое должно быть исполнено. Он говорит: «Жажду», и они, как и предсказал Бог, дали Ему уксуса. Сейчас Он знает, что не осталось ни одной детали, которая должна была быть исполнена. Он преклоняет свою голову, и сам отдает^[67] свой дух.

Итак, когда все божественное дело исполнено, божественный человек предает свой дух и дух покидает тело, которое было его органом, его сосудом. Настал час для этого, и, делая это, Он обеспечивает исполнение других божественных слов – «кость Его да не сокрушится». Но все принимало участие в исполнении этих слов и намерений Того, кто ранее произнес их.

Знамения вечного и совершенного спасения истекают из Его пронзенного бока

Один из воинов пронзает копьем Его бок. И именно из мертвого Спасителя истекают знамения вечного и совершенного спасения: вода и кровь — одна для очищения грешника, вторая для искупления его грехов. Евангелист увидел это. Из-за его любви к Господу ему нравится вспоминать, что он наблюдал за Ним до конца; он говорит об этом, чтобы мы поверили. Но если мы видим в возлюбленном ученике сосуд, который использует Святой Дух (и очень приятно видеть это, и по воле Бога это так подчеркнуто описано), то ясно видим и то, кто использует его. Сколь многих событий был очевидцем Иоанн, о которых он не говорит! Крик печали и оставленности, землетрясение, исповедание сотника, история разбойника — все это происходит перед его глазами, которые он не сводил со своего учителя, и все же он не упоминает об этом. Он говорит о том, чем был его Возлюбленный среди всего этого. Святой Дух повелел ему сказать о том, что относилось к личной славе Иисуса. Его чувства сделали это для него приятной и несложной задачей. Святой Дух назначил его выполнить ее, использовав его там, где он был наиболее подходящим для исполнения. Посредством благодати инструмент с готовностью предоставил себя для труда, на который его Святой Дух отделил. Его память и его сердце находились под господствующим и единственным влиянием Духа Бога. Святой Дух использовал их в своем труде.

Божественная благодать выражает себя, но личное величие Христа никогда не утрачивается

Не может быть ничего более трогательного, более глубоко интересного, чем божественная благодать, выразившаяся таким образом в человеческой нежности и принимающая форму этой нежности. Несмотря на то, что она обладала полнотой человеческих чувств, она имела всю силу и глубину божественной благодати. То, что Иисус имел такие чувства, являлось божественной благодатью. С другой стороны, ничего не может быть более далеким от действительного понимания этого суверенного источника божественной любви (текущей через совершенный канал, который она проложила для себя своей собственной силой), чем притязание приравнять нашу любовь к Его любви и называть ее взаимной. Это, наоборот, может выявить полный недостаток понимания. Истинные святые из Моравских братьев называли Иисуса «братом», и другие позаимствовали их гимны или выражения, но Слово никогда не говорит так. «Он не стыдится называть их братьями», но это совсем не говорит о том, чтобы мы Его так называли. Личное величие Христа никогда не устраняется силой и нежностью Его любви.

Иосиф из Аримафеи и Никодим воздают последние почести мертвому телу Господа

Но отвергнутому Спасителю надлежало в своей смерти быть с богатыми и почитаемыми, как бы Он ни был презираем перед этим; и двое, которые не осмеливались исповедовать Его, пока Он был жив, теперь пробудились из-за величины греха своего народа и самого факта Его смерти (все это дала им прочувствовать благодать Бога, которая приберегла их для этого дела), и проявили необходимую заботу о Его мертвом теле. Иосиф, являясь членом синедриона, пришел просить Пилата о теле Иисуса, Никодим присоединяется к нему, чтобы воздать последние почести телу Того, за кем они никогда не следовали при Его жизни. Мы можем понять это. Следовать за Иисусом, постоянно подвергаясь поруганиям, и навсегда пожертвовать своей репутацией ради Него – это одно; и совсем другое – действовать, когда произошло столь значительное событие, что уже нет места для того, что существовало прежде, и когда разрастание зла заставляет нас отделиться от него; и когда добро, отвергнутое вследствие своего совершенства в свидетельстве (и совершенное в своем отвержении), вынуждает нас занять соответствующую позицию, если по благодати в нас есть какое-либо нравственное чувство. Бог таким образом исполнил свои слова истины. Иосиф и Никодим помещают тело Господа в новую гробницу в саду близ креста, так как это был день приготовления у иудеев, они не могли в тот момент сделать еще что-либо.