Евангелие по Иоанну. Глава 3▼

Осознание Никодимом нужды; необходимость нового рождения

Однако был человек (и это был фарисей), которого не удовлетворяло это бездейственное убеждение, характеризовавшее толпы свидетелей чудес Господа. Его совесть была затронута. Созерцание Иисуса и слушание Его свидетельства породило в его сердце чувство нужды. Это не познание благодати, но это является полным изменением, что касается состояния человека. Он ничего не знает об истине, но увидел, что она есть в Иисусе, и он возжелал ее. У него также сразу появляется инстинктивное чувство того, что мир будет против него, и он приходит ночью. Как только сердце познает необходимость иметь отношения с Богом, оно начинает бояться мира, потому что мир находится в оппозиции к Нему. Дружба с миром есть вражда против Бога. Это чувство нужды и отличало Никодима. Он, подобно другим, обрел убежденность. Поэтому он говорит: «Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога». Источником этого убеждения были чудеса. Однако Иисус внезапно прерывает его и делает это из-за истинной нужды, которую Он ощутил в сердце Никодима. Труд, направленный на благословение, не мог быть осуществлен через научение ветхого человека. Человеку необходимо было обновиться в источнике своей природы, без этого он не сможет увидеть царства^[17]17. Божье различается духовно [1Кор. 2,14], человек есть плоть, и он не имеет Духа. Господь не касается чего-либо, идущего дальше, чем царство (которое, отметим, не являлось законом), потому что Никодим должен был познать нечто о царстве. Однако Он не начинает наставлять иудеев как пророк под законом. Он являет само царство; но чтобы увидеть его, согласно Его свидетельству, человек должен родиться заново (в рус. Библии – «свыше»). Но царство, пришедшее таким вот образом в Сыне плотника, нельзя увидеть, если нет полностью новой природы, оно не задевает ни одну струну человеческого понимания или иудейского ожидания, хотя свидетельство ему было обильно дано в слове и труде, — что касается вхождения в него и приобретения части в нем, то здесь в большей степени говорится о том, как это делается. Никодим видит только то, что способна увидеть плоть.

Сообщение новой жизни через Слово Бога и Духа

Господь разъясняет сам. Необходимы две вещи: родиться от воды и от Духа. Вода очищает человека, и, духовно, это очищение имеет место в его привязанностях, сердце, совести, помыслах, действиях и т. д. Человек живет и практически нравственно очищается через применение посредством силы Духа слова Бога, которое судит всё и производит в нас жизненно новые помыслы и привязанности. Именно это обозначают слова «родиться от воды», и она в то же время есть смертью плоти. Истинная вода, которая очищает на христианском пути, истекла из бока Христа. Он пришел водой и кровью, в силе очищения и искупления. Он освящает собрание очищением через омовение водой посредством Слова [Еф. 5,26]. «Вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедал вам» [Иоан. 15,3]. Итак, это – могущественное слово Бога, которое, так как человеку необходимо родиться заново в первопричине и источнике своего нравственного существования, судит как мертвое все, что от плоти^[18]18. Но здесь, фактически, – сообщается о новой жизни: то, что рождено от Духа, есть дух, не плоть, оно имеет свою природу от Духа. Слово не говорит, что это Дух: это являлось бы воплощением, но сказано, что она есть дух, — эта новая жизнь. Она разделяет природу своего источника. Без этого человек не может войти в царство. Но это не все. С одной стороны это являлось необходимостью для иудея, номинально (то есть только по форме, по названию) уже являющегося сыном царства, потому что здесь мы имеем дело с тем, что составляет сущность и является истинным, а с другой стороны, это являлось также суверенным действием Бога, и, следовательно, оно совершается везде, где Дух действует в этой силе. «Так бывает со всяким, рожденным от Духа». Это, в принципе, открывает дверь язычникам.

Небесное, открытое Сыном человека

И все же Никодим, как учитель Израиля, должен был понять это. Пророки объявили, что Израиль должен был подвергнуться этому изменению, чтобы достичь исполнения обетований (Иезек. 36), которые Бог дал им в отношении их благословения в святой земле. Но Иисус говорил об этих вещах в непосредственной связи с природой и славой самого Бога. Учитель в Израиле должен был знать, что содержит верное слово пророчества. Сын Бога возвестил о том, что Он знал и что видел у своего Отца. Оскверненная природа человека не может находиться во взаимоотношении с Тем, кто открылся на небесах, откуда пришел Иисус. Слава (от полноты которой Он пришел, и которая поэтому составляла предмет Его свидетельства, как виденная Им, и от которой царство имело свой источник) не может иметь в себе чего-либо, что было бы осквернено. Им должно родиться заново, чтобы обладать ею. Он свидетельствует поэтому как сошедший с небес и знающий, что соответствует Богу, Его Отцу. Человек не принимал Его свидетельства. Он мог быть внешне убежден чудесами, но принять то, что приличествовало присутствию Бога, являлось чем-то иным. И если Никодим не мог принять истину в ее связи с земной частью царства, о чем говорили даже пророки, то что бы он и другие иудеи делали, если бы Иисус говорил о небесных вещах? Тем не менее никто не мог узнать о них как-то иначе. Никто не восходил туда и не сходил снова, чтобы принести свидетельство. Только Иисус мог явить их в силу того, чем Он был, потому что Он был Сыном человека на земле, существующим в то же самое время на небесах. Он был провозглашением людям того, что являлось небесным, — сам Бог в человеке, существуя как Бог, находящийся на небесах и везде, и как Сын человека, находящийся перед глазами Никодима и всех. Однако Он должен был быть распят и таким образом вознесен от мира, в который Он пришел как проявление любви Бога на всех своих путях и путях самого Бога, и только так могла быть открыта для грешников дверь на небеса, только так возникала связь человека с ними.

Необходимость смерти Сына человека как искупление за грех

И это выводит еще одну основополагающую истину. Когда рассматривались небеса, то было необходимо что-то большее, чем рождение заново. Существовал грех. Его нужно убрать для тех, кто будет иметь жизнь вечную. И если Иисус, сойдя с небес, пришел наделить этой вечной жизнью других, то Он должен был, взяв на себя исполнение этого труда, удалить грех, – быть, таким образом, сделанным грехом – чтобы бесчестие, нанесенное Богу, было бы смыто, а истина о Его характере (без чего не может быть ничего верного, благого, праведного) утверждена. Сын человека должен быть вознесен, как был вознесен в пустыне змей, чтобы было убрано проклятие, находясь под которым люди умирали. Отвергнув Его божественное свидетельство, человек, каким он был на земле, показал себя неспособным принять благословение свыше. Он должен быть выкуплен, его грех – искуплен и удален, с человеком необходимо было поступить согласно реальности его же состояния и согласно характеру Бога, который не может отречься от себя самого. Иисус в благодати взялся за то, чтобы совершить это. Было необходимо, чтобы Сын человека вознесся, будучи отвергнут человеком и отторгнут им от земли, совершая искупление перед Богом праведности. Словом, Христос приходит со знанием того, какие небеса и божественная слава. Чтобы человек мог разделить ее, Сын человека должен умереть – должен занять место искупления – вне земли^[19]19. Отметьте здесь глубокий и славный характер того, что Иисус принес с собой, — откровения, данного Им.

Дар Сына Бога и дар вечной жизни всем верующим

Крест и абсолютное разделение между человеком на земле и Богом – это есть место встречи веры и Бога; потому что наряду с истиной о человеческом состоянии существует также любовь, которая встречает это состояние. Таким образом, при приближении ко святилищу из стана первое, что встречалось при прохождении через ворота двора, был жертвенник. Он представал перед всяким, кто покидал мир снаружи и входил. Христос, вознесшись от земли, вызывает к себе всех людей. Но если (из-за человеческого состояния отчуждения и виновности) Сыну человека необходимо быть вознесенным от земли, чтобы всякий верующий в Него имел жизнь вечную, то существует и другая сторона в этом же славном факте: Бог так возлюбил мир, что отдал Сына своего единородного, чтобы всякий верующий в Него имел жизнь вечную. На кресте мы видим необходимость, в нравственном отношении, смерти Сына человека, мы видим невыразимый дар Сына Бога. Эти две истины объединяются воедино – в дар вечной жизни всем верующим. И если это касалось всех верующих, то вопрос стоит о человеке, Боге, небесах и выходит за пределы обетований, сделанных иудеям, и за границы образа действий Бога с этим народом. Ибо Бог послал Сына своего в мир не для того, чтобы осудить мир, но чтобы спасти. Однако спасение – посредством веры; и верующий в приход Сына, подвергающего сейчас все испытанию, не осуждается (его положение решается посредством этой веры), а неверующий уже осужден, он не уверовал в единородного Сына Бога, он явил свое состояние.

Справедливое Божье осуждение; любовь к тьме, доказательство злых дел

И вот то, что Бог выдвигает в качестве обвинения. Свет пришел в мир, а они возлюбили тьму, так как их дела были злы. Мог ли быть более справедливый повод для осуждения? Вопрос не в том, что они не нашли прощение, но в том, что они предпочли тьму свету, чтобы иметь возможность грешить далее.

Контраст между Иоанном крестителем и Христом

Оставшаяся часть главы представляет нам контраст между положением Иоанна и Христа. Они оба предстают нашему взору. Один из них является верным другом жениха, живущим лишь для Него; другой – Женихом, которому принадлежит все; один по своей сущности — земной человек, великий, насколько таковым может быть дар, который он получил с неба; другой — сам с небес и выше всех. Невеста принадлежит Ему. Друг Жениха, слыша Его голос, был исполнен радости. Нет ничего более прекрасного, чем это излияние сердца Иоанна крестителя, вдохновленного присутствием Господа, находящегося достаточно близко к Иисусу, чтобы веселиться и радоваться тому, что Иисус является всем. И так это всегда с тем, кто близко к Иисусу.

Свидетельство Иоанна и свидетельство Того, кто с небес

Что касается свидетельства, то Иоанн свидетельствовал в отношении земного. Потому что для этого он был послан. Пришедший с небес – выше всех и свидетельствует о небесном, о том, что Он видел и слышал. Никто не принял Его свидетельства. Человек не был от неба. Без благодати веруют по своим собственным мыслям. Говоря как человек на земле, Иисус произносил слова Бога, и тот, кто принимал Его свидетельство, ставил свою печать, что Бог истинен. Ибо не мерою дается Дух. Свидетельство Иисуса являлось свидетельством самого Бога, Его слова – словами Бога. Драгоценная истина! К тому же Он Сын^[20]20, и Отец любил Его и дал все в руки Его. Это есть другой славный титул Христа, другой аспект Его славы. Следствия же этого для человека были вечными. Этот титул не был связан ни со всемогущей помощью странствующим, ни с верностью обетованиям, чтобы Его народ мог уповать на Него несмотря ни на что. Это был оживляющий, дарующий жизнь Сын Отца. Все заключалось в этом. «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а неверующий в Сына не увидит жизни». Он остается в своей виновности, и гнев Бога пребывает на нем.

Обзор главы 3

Все это представляет собой что-то вроде введения. Служение Господа, строго говоря, следует далее. Все это происходило до того, как Иоанн был заключен в темницу (ст. 24), после чего Господь начал свое публичное свидетельство. Глава, которую мы рассмотрели, поясняет то, каким было Его служение, характер, в котором Он пришел, Его положение, славу Его личности, характер Его свидетельства, положение человека в связи с тем, о чем Он говорил, начиная от иудеев и продолжая посредством нового рождения, креста и любви Бога до Его прав как приходящего в мир, и величия Его личности, превосходящего все; до Его собственно божественного свидетельства, до Его взаимоотношений с Отцом, объектом любви которого был Он и который дал все в руку Его. Он являлся верным свидетелем, свидетелем небесного (смотрите гл. 3,13), но Он также был самим Сыном, пришедшим от Отца. Для человека все покоилось на вере в Него. Господь выходит за рамки иудаизма^[21]21, в то же время являя свидетельство пророков, и приносит с небес прямое свидетельство о Боге и славе, показывая единственное основание, на котором мы можем иметь часть в ней. Иудею или язычнику надлежит родиться заново, и небесное могло быть введено лишь через крест – чудесное свидетельство любви Бога к миру. Иоанн уступает место Ему, провозглашая (не в публичном свидетельстве Израилю, но своим ученикам) истинную славу Его личности и Его труда в этом мире. Мысль о невесте и женихе, я полагаю, является общей. Иоанн говорит, что он в самом деле не Христос и что земная невеста принадлежит Иисусу; но Он никогда не брал ее, Иоанн говорит о Его правах, которые для нас воплощены в лучшей земле и в другой стране, а не в этом мире. Это является, повторю, общей идеей о женихе и невесте. Сейчас же мы находимся на новом основании, связанном с новой природой, крестом, миром и любовью Бога к нему.