Второе Послание Тимофею. Глава 1▼

Апостольская позиция благодати и жизни личности вне привилегий собрания

Апостол с самого начала становится на основание благодати и жизни отдельного человека (которое никогда не меняется в своей сущности) вне привилегий собрания. Нельзя сказать, что эти привилегии изменились, но он больше не мог связывать их со всеобщим телом на земле. Он называет себя здесь апостолом согласно обетованию вечной жизни, которая во Христе Иисусе. Это не просто Мессия, это не Глава тела, это — обетование жизни, которая в Нем.

Желание Павла видеть Тимофея, выраженное в дружеском доверии

Павел обращается к своему горячо любимому сыну Тимофею, чью любовь он помнит. Он сильно желал видеть его, вспоминая о его слезах, имевших место, вероятно, в то время, когда Павел стал узником, то ли когда он расставался с ним в связи с этим, то ли когда он узнал о его заточении. Это — дружеское доверие, обращающееся к тому, чье сердце он знал. Мы видим нечто подобное этому доверию (но в совершенстве, присущем Спасителю) в Иисусе на кресте — в том, что Он говорит Иоанну и своей матери. Такая форма выражения не подобала бы Павлу. Чувства людей проявляются в их нуждах и посредством их нужд, нужд их сердец; чувства Господа — посредством Его снисходительности. В Христе все само по себе совершенно. В нас же все становится на свои места только посредством благодати. Но когда отделение к служению в силе (которое не знает ничего другого, кроме служения) оканчивается, тогда природа согласно Богу занимает свое истинное место. В хлебном приношении, подлежащем сожжению, мед был запрещен [Лев. 2,11].

Личное положение Павла; характер его предков; личная нелицемерная вера в семье Тимофея

Стих 3. Апостол Павел здесь не говорит о высоком характере своего труда, но говорит о своем личном положении, правильно понимаемом согласно Духу. Павел служил Богу с чистой совестью, следуя по стопам своих прародителей. Во всех отношениях он был сосудом к чести. Ибо не одно поколение его предков было знаменито своей доброй совестью, и его личное благочестие, основанное на истине, проявилось в служении Богу. Здесь Павел не выражал суждение о внутреннем состоянии каждого поколения своих предков — это было их характером. Он вспоминает подобный факт в отношении Тимофея — в его случае, однако, говорится о личной вере, известной самому Павлу, так что их связь, хотя и сопровождаемая личными чувствами, имела христианский характер^[1]. Иудаизм, что касается его внешних обязанностей, здесь полностью отсутствует, ибо отец Тимофея был греком и брак его матери-иудейки по закону считался нечистым; в связи с этим Тимофей также считался нечистым и был лишен иудейских прав, и он в самом деле не был обрезан в младенчестве. Павел обрезал его, что также не соответствовало закону, если только Тимофей не стал прозелитом. Как язычники, так и их дети исключались из Израиля, как мы читаем в книге Неемии. Действия Павла были над законом. Здесь Павел не упоминает об этом, он оставляет вне поля зрения отца-язычника и говорит только о личной нелицемерной вере, присущей матери Тимофея и его бабушке, а также самому его возлюбленному ученику.

Умножившиеся трудности и неверность являются лишь поводом для проявления веры; особый дар Духа, сообщенный Тимофею

Состояние собрания лишь предоставляло апостолу дополнительный повод для проявления своей веры, для ревностной деятельности сердца и мужества. Трудности и опасности умножались со всех сторон, ко всему прочему добавилась неверность христиан. Бог тем не менее не покидает свой народ. Бог дал нам Духа не боязни, но силы, и любви, и здравомыслия, поэтому труженик Господа, человек Бога, тот, который поддерживает общение с Богом, чтобы представлять Его на земле, должен был возгревать дар Бога, который в нем, и (как апостол выражает это с поразительной и трогательной силой и ясностью) переносить страдания благовествования согласно силе Бога (стихи 7, 8). Здесь же в случае с Тимофеем апостол мог упомянуть особый дар Духа, который был дан Тимофею через возложение рук Павла. В первом послании Павел сказал о пророчестве, которое назвало или указало Тимофея для обладания этим даром, и также сообщил нам, что это пророчество сопровождалось возложением рук старейших; здесь же апостол говорит, что возложение его собственных рук явилось средством сообщения этого дара Тимофею.

В любое время продолжать дело Бога, сохранять мужество и иметь необходимую силу и благодать

Апостол напоминает Тимофею об этом даре, доказательстве силы и истинности его служения (как и служения самого Павла), ввиду настоящего времени, когда исполнять его было труднее. Когда все процветает и имеет место удивительный успех благовествования, так что даже мир поражен им, тогда труд кажется легким, несмотря на трудности и сопротивление; и (таков человек) кое-кто даже вследствие такого сопротивления становится отважным и стойким. Но когда другие, даже христиане, оставляют труженика, когда зло и хитрости врага входят в среду свидетельства, когда любовь охладевает и, из-за того что мы верны, благоразумие пугается и хочет замедлить наш темп, — в таких обстоятельствах нелегко оставаться твердым, продолжать трудиться, сохранять мужество. Мы должны обладать христианской позицией с Богом, так чтобы мы знали, почему мы держимся стойко — мы должны быть сами в общении с Ним, чтобы иметь силы, необходимые для продолжения нашего труда в Его имя, и поддержку Его благодати во все времена.

Дар Тимофея и наследие каждого христианина; страдания евангелия; намерение и труд Бога; что являют усилия врага

Итак, Бог дал нам Духа силы, любви и здравомыслия; апостол обрел от Бога такое положение, что он был способен сообщить Тимофею дар, необходимый ему для служения; но состояние духа и души, необходимое, чтобы использовать этот дар, было частью наследия каждого христианина, действительно полагающегося на Бога. Тимофей не должен был стыдиться ни свидетельства, которое внешне утрачивало свое продвижение в мире, ни Павла, который был теперь узником. Как это ценно — обладать тем, что вечно и основано на силе и деле самого Бога! Действительно, имели место страдания, связанные с благовестием, но Тимофей должен был участвовать в них и не уклоняться от них, проявляя терпение силою Бога. Бог спас нас, призвал нас святым призванием не по делам нашим, как если бы что-то зависело от человека, но по своему намерению и своей благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде сотворения мира. Это надежное и нерушимое основание, скала для наших душ, о которую безуспешно разбиваются волны трудностей, являющие силу (на мгновение мы можем оказаться неспособными оказать сопротивление этой силе), но являющие также свое полное бессилие противостоять намерению и делу Бога. Все попытки врага только доказывают его бессилие перед тем, что есть Бог, и тем, что Он сделал для нас. Апостол связывает с этим свое служение и страдания, которым он подвергался, но он знал, в кого уверовал; он знал, что его счастье надежно хранилось у Него.

Стремление к силе Духа и пребывание на Божьем непоколебимом основании

То, чего мы должны искать, — это сила Духа, делающая нас способными реализовать этот дар Бога верою и пребывать, что касается наших сердец, нашей практической веры, в осознании нашего единства с Христом, на этом непоколебимом основании, которое есть не что иное, как неизменность и слава самого Бога. Ибо Его непоколебимое намерение, определившее нам место и удел в самом Христе, было теперь открыто через явление этого самого Христа.

Намерение Бога, существовавшее прежде бытия мира, явить народ, соединенный с Его Сыном в славе; этим намерением являлась жизнь — вечная жизнь и нетление

Речь уже не идет об избранном народе в этом мире, чтобы показать на нем принципы управления Бога и Его путей в праведности, терпении, доброте и силе на земле (какими бы неизменными ни были Его намерения, каким бы надежным ни было Его призвание), — показать в Его действиях с призванным Им народом.

Речь идет о намерении Бога, сформированном и утвердившемся во Христе до существования мира, которое имело свое место в путях Бога, вне мира и превыше его, в связи с личностью Сына Бога и чтобы явить народ, соединенный с Ним в славе. Таким образом, это благодать, данная нам в Нем прежде бытия мира. Сокрытое в советах Бога, это намерение Бога было открыто с появлением Того, в ком оно имело свое осуществление. То были не просто благословение и пути Бога по отношению к людям — это была жизнь, вечная жизнь для души и нетленность для тела. Поэтому Павел был апостолом по обетованию жизни.

Смерть уничтожена Христом в Его воскресении, жизнь и нетление явлены всем людям посредством евангелия

Пока Христос был жив, хотя жизнь и была в Нем, это намерение Бога не было исполнено в отношении нас. Эта сила жизни, божественная сила в жизни, должна была проявиться в разрушении силы смерти, вошедшей через грех и посредством которой сатана царствовал над грешниками. Итак, Христос в своем воскресении уничтожил смерть и через благовестие явил жизнь и нетление, иными словами, то состояние вечной жизни, которое помещает душу и тело за пределами смерти и ее силы. Таким образом, благая весть об этом деянии была обращена ко всем людям. Так как это дело, основанное на вечных советах Бога, утвержденное на личности Христа, должно было для своего осуществления быть исполнено Им, имея характер всецело вне иудаизма и отличный от управления Бога на земле, то благовестие Павла было обращено ко всем людям. Являя вечные советы и силу Бога, имея дело с человеком, находящимся под властью смерти, но также с осуществлением победы, поместившей человека вне этой власти и в совершенно новое положение, которое зависело от силы Бога и Его намерений, это благовестие обращается к человеку, ко всем людям, иудеям и язычникам без различия. Павел видел Адама мертвым через грех, Христа живым в силе божественной жизни, он возвещал эту благую весть человеку — избавление и совершенно новое положение вещей.

Павел не стыдился страданий за евангелие вследствие силы Того, в кого он уверовал; смерть тела не затрагивает жизни во Христе, которая заблистала только во Христе и в Его воскресении

Именно к возвещению этого благовестия апостол был призван как глашатай [в рус. «проповедник», ст.11]. Именно за это он страдал, и, осознавая причину своих страданий, Павел не стыдился их. Ибо он знал, в кого он уверовал, он знал Его силу. Павел верил в благовестие, которое он проповедовал и поэтому верил в победоносную силу Того, в кого он уверовал. Он мог умереть, что касается той жизни, которую получил от первого Адама, он мог подвергнуться бесславию и позору в этом мире и со стороны этого мира; но жизнь во Христе, сила, посредством которой Христос приобрел место для человека вне состояния первого Адама, жизнь, которой теперь обладал Христос, была в связи с этим вне досягаемости. Нельзя сказать, что жизни прежде не было, но смерть и тот, кто имел силу [державу] смерти, еще не были побеждены, и по ту сторону закрытой могилы все было во мраке; иногда вспышка молнии могла заблестеть сквозь мрак ночи, достаточное основание могло быть положено для справедливого вывода фарисея, но жизнь и нетление заблистали только во Христе и в Его воскресении.

Упование на личность Христа; сила истины, связанная с любовью, которая применяет и утверждает ее

Но здесь выражено нечто большее. Апостол Павел не говорит «...во что я уверовал», но: «...в Кого я уверовал» — это различие очень важно, оно помещает нас (что касается нашего упования) в связь с самой личностью Христа. Апостол сказал об истине, но истина тесно связана с личностью Христа. Он есть истина; и в Нем истина имеет жизнь, имеет силу, она связана с любовью, которая применяет эту истину к душе, которая утверждает ее в сердце и посредством ее укрепляет само сердце: «Я знаю, — говорит апостол, — в Кого уверовал». Он вверил свое счастье Христу [слово, переведенное в рус. Библии в ст. 12 как «залог», имеет значение «вверяемое на хранение»]. В Нем была та жизнь, в которой апостол имел часть; в Нем была та сила, которая поддерживала ее и хранила на небесах наследие славы, являвшейся (так как предназначалась для этой жизни) его уделом, — там, где эта жизнь раскрывалась.

Твердое ожидание Павлом грядущего дня

Ободренный этой надеждой, вверяя себя Иисусу, он все терпеливо переносил ради Него и ради Его святых; он принял все страдания здесь, он каждый день готов был умереть [1Кор. 15,31]. Свое счастье в славе этой новой жизни он вверил Иисусу; а пока он трудился, терпя беды, уверенный в том, что он вновь (не будучи обманут) обретет то, что он вверил Господу, в тот день, когда увидит Его и когда все его скорби закончатся. Именно в ожидании того дня и чтобы тогда вновь обрести свое счастье и свою радость, он вверил это Ему.

Путь апостола вскоре закончится; Тимофей увещается твердо держаться истины в ее силе и ценности

Более того, его поприще скоро закончится, поэтому он направляет свой взор на Тимофея, думая о благополучии собрания на земле. Павел увещает его быть стойким, твердо держаться истины, которой он его научил (она являлась свидетельством Господа), причем истины в ее осуществлении через веру в Христа и согласно силе любви, которая обретается в общении с Ним. Апостол сам, как мы увидели, осуществил ее. Истина и живая благодать в Иисусе, в вере и в любви — любви, которая придала истине ее силу и ее ценность, являются, так сказать, опорой для силы и верности во все времена, особенно для человека Бога, когда собрание в целом является неверным.

Истина как вдохновенное выражение того, что Богу было угодно открыть

Истина, как ей учили апостолы и как она выражена ими, тот способ, каким они представляли эту истину, «образец здравых слов [в рус. здравое учение, ст. 13]», является вдохновенным выражением того, что Богу было угодно открыть, причем во всех отношениях, в которых истина связана воедино во всех своих разнообразных частях согласно живой природе и силе Бога, который, несомненно, является ее центром, так как Он ее источник. Ничто, кроме откровения, не могло быть этим выражением. Бог выражает все то, что Он хочет сообщить, как оно есть и живым образом. Именно посредством Его слова все существует. Он есть источник и центр всего. Все проистекает от Него и связано с живой личностью, а именно с Ним, который есть источник всего, от которого все обрело свое существование. Это существование имеет место только в связи с Ним, и эта связь всех вещей с Ним и между собой находится в выражении Его мысли — во всяком случае в той мере, в какой Он ставит себя в отношения с человеком во всех этих вещах. Если входит зло, что касается своеволия или его последствий в суде, это объясняется тем, что эти отношения нарушены, и отношения, которые нарушены, являются мерой зла.

Огромное значение Слова Бога, выражение взаимоотношения всего с Богом; его аналогия с Живым Словом

Итак, мы видим огромное значение Слова Бога. Оно является выражением взаимоотношения всех вещей с Богом, или касательно их существования (то есть творения), или в отношении Его намерений; или даже в отношении Его собственной природы и взаимоотношений человека с Ним, а также сообщения жизни, полученной от Него, и поддержания Его истинного характера. Оно приходит с небес, как пришло живое Слово, открывает то, что находится там, но приспосабливается, как это делало живое Слово, к человеку на земле, направляет его там, где есть вера, в его земных путях, но ведет его ввысь, туда, куда живое Слово ушло как Человек.

Чем больше мы изучаем Слово, тем больше убеждаемся в его важности. Подобно Христу, живому Слову, оно имеет свой источник на небесах и открывает то, что находится там, и в совершенстве приспособлено к человеку на земле, предоставляя совершенное правило согласно тому, что на небесах, и, если мы духовны, ведет нас туда: наше жительство — на небесах. Мы должны различать отношения, в которых человек состоит как дитя Адама, и те, в которых он состоит как дитя Бога. Закон является совершенным выражением требований к первому из них, правилом жизни для человека в Адаме; но оказалось, что он — к смерти. Поскольку мы являемся сынами Бога, то жизнь Сына Бога как человека на земле становится нашим правилом жизни. «Итак подражайте Богу, как чада возлюбленные. И живите в любви, как и Христос возлюбил нас».

Слово стало плотью; Христос является истиной

По своей природе, как создатель всего существующего и центр всякой власти и того, что существует вне Его самого, Бог является центром всего и Тем, кто держит все. Что касается Его намерений, Христос является центром, и здесь человек имеет особое место; благоволение мудрости от вечности было в Нем, и все должно быть положено под ноги Его. Для того чтобы природа и намерения Бога не были разделены (что и в самом деле невозможно, но речь идет о том, что было предусмотрено в Его намерениях, чтобы это разделение не произошло), Бог стал человеком. Христос — Бог, явленный во плоти, Слово, сделанное плотью. Таким образом, божественная природа, выражение этой природы, обнаруживается в том, что является объектом Его намерений, образует их центр. Таким образом, Христос является истиной — центром всех существующих отношений: каждый имеет к Нему отношение. Можно быть через Него, за Него или же против Него; все существует посредством Него [Кол. 1,17]. Если кто-либо судим, то как Его враг. Он является жизнью (духовно) всех, кто обладает переданной им божественной природой; как также Он поддерживает все существующее [Евр. 1,3]. Его явление выявило истинное положение всего: таким образом, Он является истиной. Все, что Он говорит, будучи «словами Бога», есть дух и жизнь [Иоан. 6,63]: оживляет, действуя по благодати, и судит, принимая во внимание ответственность своих творений.

Христос как откровение любви и истины, всего, что есть Бог; вера и любовь находят повод для своего существования в откровении Бога как Спасителя во Христе

Но есть еще нечто более важное. Он является откровением любви. Бог есть любовь, и в Иисусе любовь действует и познается сердцем, которое знает Его. Сердце, знающее Бога, живет в любви и знает любовь в Боге. Но Христос является также объектом, в котором Бог открывается нам и стал объектом нашего полного доверия. Вера рождается посредством Его явления. Правда, она уже существовала через частичное откровение этого же самого объекта, посредством которого Бог явил себя; но то было только частичное предвкушение того, что было полностью совершено в явлении Христа, Сына Бога. Объект тот же самый: прежде — предмет обетования и пророчества, теперь — откровение всего, что есть Бог, в личности, «образ Бога невидимого», Тот, в ком Отец познается также.

Таким образом, вера и любовь имеют свое рождение, свой источник в объекте, созданном посредством благодати их в душе, — в объекте, в котором душа познала, чем является любовь, и в связи с которым проявляется вера. Через Него мы верим в Бога. Никто никогда не видел Бога, единородный Сын, пребывающий на груди Отца [сущий в недре Отчем], Он открыл Его.

Таким образом, истина открыта, ибо Иисус является истиной, выражением того, что есть Бог, — открыта, чтобы совершенным образом расставить все на свои места, согласно истинным отношениям всего с Богом и друг с другом. Вера и любовь находят источник для своего существования в откровении Сына Бога, откровении Бога как Спасителя во Христе.

Сообщение истины и знания о Боге; труд Святого Духа в творении и над творением

Но существует и другая сторона осуществления этого дела и советов Бога, о которой мы еще не говорили, а именно сообщение истины и знания о Боге. Это сообщение является делом Святого Духа, в котором соединены истина и жизнь, ибо мы рождены посредством Слова. Это — божественная сила в Божестве, действующая во всем, что связывает Бога с творением или творение с Богом. Действующий в божественном совершенстве как Бог, в единстве с Отцом и Сыном, Святой Дух открывает советы, о которых мы сказали, и делает их действенными в сердце согласно намерению Отца и через открытие личности и дела Сына. Я употребил выражение «божественная сила» не в качестве теологического определения (ибо это не является моей целью здесь), но как практическую истину, ибо, в то время как все, касающееся творения, приписывается Отцу (кроме суда, который полностью вверен Сыну, потому что Он есть Сын человека) и Сыну, непосредственное действие в творении и на творение, где бы оно ни имело место, приписывается Духу.

Дух Божий парил над водами, когда формировалась эта земля; Его Духом небеса украшены светилами; мы рождены от Духа, запечатлены Духом; святые мужи Бога говорили Духом, дары являлись действиями Духа, распределяющего каждому как Ему угодно; Дух свидетельствует вместе с нашим духом; Он воздыхает в нас; мы молимся Святым Духом, если благодать так молиться дана нам. Сам Господь, рожденный как человек в этом мире, был зачат Святым Духом; Духом Бога Он изгонял бесов. Святой Дух свидетельствует обо всем, то есть обо всей истине в Слове: о любви Отца, о природе и славе самого Бога, Его характере, о личности, славе и любви Сына, Его деле, составляющем суть этого свидетельства, со всем, что касается человека в связи с этими истинами.

Слово сообщено посредством людей в приспособленном к людям виде, но его источник — божественный; результаты его принятия

Свидетельство Духа обо всем этом есть Слово, и, произведенное посредством людей, оно принимает форму истины, внешне представленной через откровение. Христос есть истина, как мы уже увидели, средоточие всех путей Бога; но то, о чем мы сейчас говорим, — это божественное сообщение этой истины; и таким образом можно сказать, что Слово есть истина^[2]. Но хотя и переданная при помощи людей, так что она принимает форму приспособленную к человеку, истина все же имеет божественный источник; и Тот, кто сообщил ее, также божественен — Тот, о ком сказано (Иоан. 16,13): «Не от Себя говорить будет» (то есть не от самого себя — отдельно от Отца и Сына). Следовательно, это откровение истины имеет всю глубину, универсальность отношений, неразрывную связь с Богом (без которой она не была бы истиной, ибо все, что существует отдельно от Бога, есть ложь), которыми обладает сама истина — обладает непременно, — потому что она является выражением отношений всего с Богом во Христе; иначе говоря, собственные мысли Бога, выражением которых как раз и являются все эти отношения. Истинно и то, что Слово судит все, что не согласуется с этими отношениями, причем судит согласно ценности прерванных отношений, соответственно самому Богу и согласно тому, какое место эти отношения занимают в мыслях Бога^[3]. Когда это Слово принимается через животворящее дело Святого Духа в сердце, оно является действенным; есть вера, душа находится в реальных живых практических отношениях с Богом согласно тому, что выражено в откровении, которое она приняла. Истина (которая говорит о любви Бога, о святости, об очищении от всякого греха, о вечной жизни, о взаимоотношении детей Бога, о нашем месте), будучи принята в сердце, помещает нас в реальные нынешние живые отношения с Богом, согласно силе всех этих истин, согласно тому, как Бог понимает их и как Он открыл их душе. Таким образом, они живые и действенные посредством Духа Святого; и осознание этого откровения истины и истинности того, что открыто, а также осознание того, что мы действительно слышим голос Бога в Его слове, — это и есть вера.

Истина неотъемлема от открытого Слова; божественное выражение в конечном того, что бесконечно

Но все это являлось истинным в открытом Слове еще до того, как человек поверил в него, и чтобы он мог поверить в него — мог поверить в истину, хотя только лишь один Святой Дух побуждает нас слышать голос Бога в нем и таким образом производит веру. И то, что открывается в нем, есть божественное выражение того, что соответствует бесконечности, с одной стороны, и что выражено в конечном, с другой; выражение того, что имеет глубину природы Бога, от которого все происходит, с которым и с правами которого все находится во взаимоотношениях, но что раскрывается (поскольку это Слово говорит о том, что вне Бога) в творении и в конечном.

Единение Бога и человека в личности Христа является центром — необходимым центром мы можем сказать (теперь, когда мы знаем это), — всего этого, как мы увидели. И вдохновенное Слово является его выражением согласно совершенству Бога, и (мы благословляем Бога за него, поскольку Спаситель является великой темой Писаний, «ибо они, — сказал Иисус, — свидетельствуют о Мне») в человеческих формах.

Слово — божественное и единственное выражение божественной природы, божественных Личностей и намерений, приспособленное к конечному человеку; одно целое

Но это слово, будучи божественным, вдохновенным, является божественным выражением божественной природы, божественных Личностей и намерений. Ничто из того, что не является вдохновленным таким образом, не может занимать этого места, ибо никто, кроме Бога, не может совершенно выразить или открыть то, что есть Бог, — следовательно, Слово является бесконечным в том, что вливается в него, потому что оно является выражением глубин божественной природы, и оно связано с ними, и в связи с этим является бесконечным, хотя оно конечно в выраженном в нем смысле и до известной степени конечно в своем выражении и тем самым приспособлено к конечному человеку. Ничто другое, даже если это проистекает из того же источника, не является божественным выражением божественных мыслей и истины, ничто другое не находится в прямой связи с чистым источником. Прямая связь нарушена, то, что сказано, уже не является божественным. Оно может содержать многие истины, но не хватает живого начала, бесконечности, связи с Богом, прямого и непосредственного происхождения от Бога. Бесконечности больше нет в нем. Дерево растет из своего корня, и все его части, от корня до листьев, составляют одно целое; сила жизни течет в него — сок, который поступает от его корней. Мы можем рассматривать одну часть дерева, как Бог расположил ее здесь, как часть этого дерева; мы можем видеть важность ствола, красоту развития в ее мельчайших деталях, величественность всего дерева, в котором жизненная сила соединяет свободу и гармонию форм. Мы видим, что это единое целое, соединенное в одно той же жизнью, которая произвела это. Листья, цветы, плоды — все это говорит нам о тепле того божественного Солнца, которое растило их, о льющемся неисчерпаемом потоке, питающем их. Но мы не можем отделить одну часть, какой бы прекрасной она ни была, от всего дерева, не лишив ее силы жизни и ее связей с целым.

Теология: ум человека, воспринимающий истину и пытающийся придать ей новую форму

Когда сила Духа Бога представляет истину, то она раскрывается в единстве со своим источником или в откровении, или даже в жизни и служении отдельного человека, хотя в двух последних случаях имеет место примесь других элементов из-за немощи человека. Когда ум человека постигает истину, и он пытается сформулировать ее, он делает это согласно возможностям человека, который не является источником этой истины; истина, как ее выражает человек, даже когда она чиста, отделена в нем от своего источника и своей целостности; но, кроме того, та форма, которую человек придает ей, всегда несет на себе отпечаток человеческой немощи. Он только частично постигает истину и он воспроизводит только часть ее, с этого момента это не является этой истиной. Более того, выделяя ее из всего круга истины, в который Бог поместил ее, он должен непременно облечь ее в новую форму, в одеяние, которое происходит от человека, и тотчас к ней примешивается заблуждение. Таким образом, истина, которую он воспроизвел, больше не является жизненной частью целого, она неполная, а поэтому не является этой истиной, и она фактически смешивается с заблуждением. Это — теология.

Истина выражена Богом в совершенной форме в достоверных словах

Когда Бог выражает истину, то в ней заключены любовь, святость, власть, которые в Нем, выражение Его отношений с человеком и славы Его личности. Когда человек формулирует истину, все это утрачивается и не может находиться в его выражении истины, потому что именно человек формулирует ее — это уже не то, что говорит Бог. Бог совершенно формулирует ее, иначе говоря, Он выражает истину в достоверных словах. Если же человек формулирует ее, то это уже не истина, данная Богом. Поэтому очень важно твердо держаться истины, как Бог сформулировал ее, держаться вида, формы или образца, в котором Он выразил ее, сохраняя ее, находясь в отношениях с Богом согласно уверенности в том, что Он открыл. Это божественное откровение истины является надежным источником для души в то время, когда собрание утратило свою силу и энергию и больше не является опорой для слабых душ; и то, что носит имя собрания, больше не соответствует тому характеру «столпа и утверждения истины», который придается ему в Первом Послании Тимофею.^[4]

Чего необходимо твердо держаться

Истины, ясной и определенной истины, данной как откровение Бога в словах, облеченных в Его авторитет, с помощью которых Он сам сформулировал эту истину, сообщая факты и божественные мысли, необходимые для спасения людей и для их участия в божественной жизни, — вот чего мы должны твердо держаться.

Образец здравых слов

Только сохранив сам язык Бога, передающий эту истину, мы будем уверены в ней. Посредством благодати я могу говорить об этой истине со всею свободою, я могу пытаться объяснить ее, сообщить ее другим, воздействовать ею на совесть согласно той мере света и духовной силы, которыми я наделен; я могу пытаться показать ее красоту и то, как связаны между собой различные ее стороны. Каждый христианин, а особенно тот, кто имеет для этого дар от Бога, может делать это. Но истина, которую я объясняю и излагаю, является той истиной, как Бог дал ее и в Его собственных словах данного Им откровения. Я твердо держусь образца здравых слов, которые я принял из божественного источника и посредством божественного авторитета — это дает мне уверенность в истине.

Обязанность собрания в отношении истины: оно покорно ей и направляемо ею

Здесь также важно заметить сторону собрания, когда оно является верным. Оно принимает, оно сохраняет истину в своей собственной вере, оно защищает ее, оно верно ей, оно подчиняется ей как истине, как откровению, приходящему от самого Бога. Оно не является источником истины. Как собрание, оно не распространяет ее — не учит ей. Оно говорит: «Я верю», а не: «Верьте». Говорить «верьте» является функцией служения, в котором человек всегда находится индивидуально в отношениях с Богом посредством дара, который он имеет от Бога, и за осуществление которого он ответственен перед Богом. Это очень важно. Те, кто обладает подобными дарами, являются членами тела. Собрание осуществляет свою дисциплину в отношении всего, что от плоти в них, при осуществлении (действительном или мнимом) этого дара, как и во всем остальном. Оно сохраняет свою чистоту, не взирая на лица, будучи в отношении дисциплины направляемо Словом (ибо это его ответственность); но оно не учит, оно не проповедует.

Собрание как плод Слова, а не его источник

Слово — прежде собрания, ибо собрание собрано посредством Слова. Апостолы, Павел, те, кто был рассеян посредством гонений, тысяча других верных душ провозгласили Слово, и таким образом было создано собрание. Было сказано, что собрание существовало прежде Писаний. Что касается письменного текста Нового Завета, то это правда; но проповедуемое Слово было прежде собрания. Церковь является его плодом, но никак не его источником. Даже наставление собрания, когда оно было собрано, исходит непосредственно от Бога через те дары, которыми Он наделил; при этом Святой Дух распределяет каждому как Ему угодно.

Сохранение истины посредством Писания; возможность ошибки в проповедовании проверяется и оценивается посредством Писания

Писание является тем средством, которое Бог использовал, чтобы сохранить истину, чтобы дать нам уверенность в ней, видя, что орудия, распространяющие ее (с тех пор как откровение было прекращено), подвержены ошибкам.

Если в самом начале Он исполнял некоторых людей своим Духом, так что ошибка в их проповеди была исключена, если, кроме этого, Он тогда давал откровения, в которых не было ничего, кроме Его Слова, все же как общее правило проповедование есть плод Святого Духа в сердце, и его духовность — только по мере, и существует возможность ошибки. Следовательно, какой бы ни была сила труда Духа, мы должны судить [рассуждать] (см. Деян. 17,11; 1Кор. 14,29). Дальше мы увидим, что в формировании этого суждения именно Писание удостоверяет тех, кто направляем Богом.

Служение, собрание и написанное Слово

Таким образом, мы видим в путях Бога, касающихся рассматриваемого вопроса, три разных предмета, тесно связанных, но все же различных: служение, собрание и слово Бога, иначе говоря, написанное Слово; слово, которое не написано, входит в разряд служения.

Служение (относящееся к Слову, ибо служение Слова это не единственный вид служения) проповедует миру и обучает или увещает членов собрания.

Собрание наслаждается общением с Богом, питается и возрастает посредством того, чем его снабжают его различные члены. Оно оберегает истину и в своем исповедании свидетельствует о ней. Оно поддерживает святость и посредством благодати и присутствия Святого Духа наслаждается взаимным общением, и в любви заботится о земных нуждах всех ее членов.

Написанное Слово — это правило, данное Богом, включающее все, что Он открыл. Оно завершено (Кол. 1,25). Поскольку оно является истиной, то оно может быть средством сообщения истины душе: Святой Дух может использовать его как средство; но в любом случае оно является совершенным правилом, авторитетным сообщением воли и мыслей Бога для собрания.

Верное послушание характеризует собрание, служителя и каждого лично

Собрание находится в подчинении, оно должно быть верным, не иметь своей воли. Оно не открывает, оно утверждает истину в своем исповедании, оно бодрствует над тем, что имеет, оно не передает — оно принимает и должно преданно хранить. Муж управляет, то есть Христос, женщина подчиняется и верна мыслям своего мужа — по крайней мере должна быть такой (1Кор. 11): это церковь. Речения Бога вверены ей. Она не передает их, она им подчиняется.

Служитель лично держится этой верности. Это само собой разумеется. И в этом послании речь идет именно об этой личной ответственности. То, чем является собрание в этом отношении, раскрывается в Первом Послании Тимофею (глава 3,15). Здесь речь идет о том, что каждый лично должен держаться образца здравых слов, которое он принял из божественного источника, ибо таковым был апостол Павел в его апостольском служении как инструмент. Ни Тимофей, ни собрание не могли создать такой образец здравых слов; их уделом было держаться его, получив его.

И здесь, как мы уже сказали, каким бы неверным ни оказалось собрание, личность должна быть верной, причем всегда быть такой.

Вдохновенного Слова необходимо держаться твердо в том виде, как оно было выражено божественным авторитетом в силе Святого Духа; рассматривается период неверности

Итак, именно это мы и обязаны делать: мы должны (и я в том числе) твердо держаться истины, представленной вдохновенным Словом, — держаться ее в том виде, в каком она сформулирована. Я должен держаться ее твердо, не просто как утверждения, но в единстве с Главой, в вере и любви, которые во Христе Иисусе. Сила для исполнения этого приходит свыше, поэтому здесь нам представлен еще один момент: Святой Дух действительно был дан собранию; но здесь речь идет о периоде неверности (стих 15). Святой Дух был дан человеку Бога, каждому христианину и каждому служителю в виду назначенного ему служения. Посредством Святого Духа мы должны хранить то доброе, что было вверено нам на хранение [в рус. «добрый залог»]. Во времена, подобные тем, это являлось обязанностью человека Бога; а в наши дни эта неверность еще больше усугубилась. Обладая обетованием жизни и оставленный большей частью христиан, он должен твердо держаться истины в тех словах, в которых эта истина была выражена божественным авторитетом (это та истина, которую мы имеем в Слове, и не просто учение; люди могут притязать на то, что имеют учение Петра или Павла, но они не могут притязать на то, что они имеют их слова, образец истины, как она дана Павлом или Петром где-то в другом месте, а не в их посланиях); и он должен держаться ее твердо в вере и любви, которые во Христе Иисусе. Более того, он должен хранить силою Святого Духа сущность истины, которая была дана нам как сокровище, — вверенные на хранение богатства и божественная истина, которые были даны нам как наша часть здесь на земле.

Апостол оставлен; мысли, которые могут вдохновить человека Бога в такое время

Из стихов 15-18 мы узнаем, что многие полностью отвернулись от апостола, поэтому привязанность и верность одного были очень дороги ему. Какая перемена уже произошла в христианах по сравнению с началом благовестия! Сравните это с Посланиями Фессалоникийцам, Ефесянам: это те же самые люди (ибо Ефес был столицей провинции, названной здесь Азия [Асия]), среди которых Павел проповедовал, так что все живущие в Асии услышали благовестие (Деян. 19,10); и смотрите — все они теперь покинули его!

Мы, однако, не должны думать, что все они перестали исповедовать христианство; но их вера стала слабой, и им вовсе не хотелось отождествляться с человеком, который находился в немилости у властей, был презираем и гоним, являлся узником, — с человеком, чья энергия навлекала на него поругания и трудности. Они удалились от Павла и оставили его самого отвечать за себя. Печальный результат духовного упадка! Но какие мысли могли бы воодушевить человека Бога в такой момент? Человек Бога должен был укрепляться в благодати, которая во Христе Иисусе. Христос не изменялся, как бы не менялись люди; и тот, кто страдал от того, что был покинут ими, не падая духом, увещевает своего возлюбленного Тимофея твердо пребывать в Слове. И нигде больше мы не найдем, чтобы человек Бога призывался к такому совершенному и непоколебимому мужеству, как в этом послании, которое является свидетельством падения и разорения собрания.