Послание Евреям. Глава 7▼

Высокое положение Мелхиседека и важность его священства; единственное, что засвидетельствовано о нем

Послание, возвращаясь к теме Мелхиседека, рассматривает сан этой личности и важность Его священства: ибо от священства, как средства приближения к Богу, зависела вся система, связанная с ним.

Итак, Мелхиседек (символический и особенный персонаж, как показывает употребление его имени в Псалме 110) был царем Салима, то есть царем мира, а по значению его имени царем праведности. Праведность и мир характеризуют его царствование. Но прежде всего он был священником Всевышнего Бога. Это имя Бога как верховного Правителя всего сущего — Владыки неба и земли, как добавлено в Бытии. Именно в этом имени признает Его Навуходоносор, смирившийся земной правитель. Именно так Он открылся Аврааму, когда Мелхиседек благословил патриарха после того, как он одержал победу над своими врагами. Когда речь идет о его хождении веры, для Авраама именем Бога являлось имя Всемогущий. Здесь Авраам, одержавший победу над царями земли, благословлен Мелхиседеком, царем праведности — это связывается с Богом как Владыкой неба и земли, Всевышним. Это обращено в будущее, к царственности Христа, Священника на своем троне, когда по воле Бога и Его силою он победит всех своих врагов, — это время еще не наступило, это осуществится лишь в тысячелетнем царстве, как его обычно называют, хотя оно скорее связано с земной стороной. Авраам дал десятину Мелхиседеку. Но царственность последнего совсем не изображена, ибо Псалом 110 очень ясно показывает Мелхиседека как священника, причем как обладающего постоянным и непрерывным священством. Он не имел священнического происхождения, на основании которого он получил бы свое священство. Он не имел как священник ни отца, ни матери; в отличие от сынов Авраама он не имел родословия (ср. Ездр. 2,62), он не имел назначенного предела своего священнического служения подобно сынам Аарона (Чис. 4,3). Он соделался священником подобным — по характеру своего священничества — Сыну Бога, но на данный момент последний пребывает на небесах.

Сам факт получения им десятины от Авраама и то, что он благословил Авраама, свидетельствует о высоком и выдающемся сане этого персонажа, в других отношениях неизвестного и таинственного. Единственное, что свидетельствуется о нем, — без упоминания отца или матери, начала жизни или смерти, которая могла иметь место, — то, что он жил.

Сан этого человека был выше сана Авраама, которому были вверены обетования, сан его священства был выше Ааронова, который в Аврааме дал десятину, которую Левий сам принимал от своих братьев. Итак, священство изменилось, а с ним и вся система, зависящая от него.

Доказательство, что священство и вся его система были изменены

Здесь исходной точкой рассуждений все еще является Псалом 110, толкуемый с помощью веры во Христа, — ибо нет необходимости говорить, что послание все время обращается к христианам. Первое доказательство тому, что все было изменено, состоит в том, что Господь Иисус, Мессия (Священник по порядку Мелхиседека) происходил, и это очевидно, не из священнического колена, но из другого, а именно из колена Иудина. Ибо те, к кому обращено это послание, верили в то, что Иисус был Мессией. Но согласно иудейским писаниям Мессия был таким, каким Он представлен в этом отрывке, и в этом случае священство было изменено, а с ним и вся система. И к этому можно было прийти не только вследствие того факта, что Мессия был из колена Иудина, и однако являлся священником; но было необходимо, чтобы восстал иной священник, отличающийся от священника из семейства Аарона, священник по подобию Мелхиседека, который должен быть священником не согласно закону заповеди (которая имеет не больше силы, чем плоть, к которой он относился), но согласно силе жизни непрестанной. Свидетельство Псалма об этом вполне определенно: «Ты священник вовек по порядку Мелхиседека».

Введение лучшей надежды; закон и благодать Бога

Ибо, фактически, отменяется заповедь, существовавшая прежде, в силу ее бесполезности (так как закон ничего не привел к совершенству) и вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу.

Драгоценная разница! Заповедь для человека грешного и далекого от Бога заменена надеждой, уверенностью, основанной на благодати и божественном обетовании, посредством которой мы можем даже приходить в присутствие Бога.

Несомненно, закон был благ, но разделение между человеком и Богом все еще существовало. Закон ничего не сделал совершенным. Бог был всегда совершенен, и требовалось человеческое совершенство; все должно было соответствовать тому, что божественное совершенство требовало от человека. Но существовал грех, и закон, соответственно, не имел силы (кроме как для осуждения), а его обряды и постановления были всего лишь прообразом и тяжелым ярмом. Даже то, что временно облегчало совесть, напоминало о грехе и никогда не могло сделать совесть совершенной по отношению к Богу. Они все еще были в отдалении от Него. Благодать приводит душу к Богу, который познается в своей любви и праведности, которая во благо нам.

Превосходство нового священства и его завета; священство Иисуса сравнивается со священством Аарона

Характер нового священства во всех своих чертах нес отпечаток своего превосходства над священством, существовавшим при укладе закона, и в связи с которым вся система закона или стояла, или падала.

Завет, связанный с новым священством, подобным образом соответствовал превосходству последнего над прежним священством.

Священство Иисуса было учреждено посредством клятвы, а священство Аарона — нет. Священство Аарона переходило от одного человека к другому, поскольку смерть полагала конец его исполнения теми, кто был облечен им. Но Иисус тот же во веки, Он обладает священством, которое не передается другим. Таким образом, Он спасает совершенно [в рус. неправильно переведено «всегда спасает», стих 25] и полностью тех, кто приходит через Него к Богу, так как Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за них.

Положение христианина; нашей нужде соответствует Тот, которого требуют небесная чистота и слава; совершенное дело

Поэтому «таков и необходим нам Первосвященник». Славная мысль! Призванные быть в присутствии Бога, быть в отношениях с Ним в небесной славе, приближаться к Нему в вышних, куда не может войти ничто нечистое, мы нуждаемся в Первосвященнике в том месте, в которое нам дан доступ (как иудеям в земном храме), и причем в таком Первосвященнике, как того требуют слава и чистота небес. Какое доказательство, что мы принадлежим небесам и что природа наших отношений с Богом возвышенна! Такой и необходим нам Первосвященник: «Святой, безвинный, неоскверненный, отделенный от грешников и вознесенный выше небес», ибо таковы мы, что касается нашего положения, имеющие там дело с Богом, — Священник, который не имеет нужды возобновлять жертвы за грехи, как если бы еще оставалось не сделанным какое-либо дело удаления греха или если бы верующим могли быть вменены их грехи, ибо тогда было бы невозможно пребывать в небесном святилище. Как совершивший раз и навсегда свое дело для удаления греха, наш Священник принес свою жертву раз и навсегда, когда Он пожертвовал самого себя.

Первосвященники под законом противопоставлены Сыну Бога

Ибо закон поставлял первосвященниками людей, имеющих человеческие немощи, так как они сами были людьми; а клятва Бога, данная после закона, поставила Сына, на веки совершенного, посвященного Богу на небесах.

Здесь мы видим, что, хотя в этом послании имеются аналогии и образы небесного, все это скорее противопоставляется, чем сравнивается. Священники по закону имели те же немощи, что и другие люди, Иисус имеет прославленное священство согласно силе непрестанной жизни.