Откровение. Глава 3▼

Сардис: новая параллельная фаза истории собрания; имя будто жив, но практически мертв; недостаток духовной энергии; Сардис рассматривается как мир; протестантизм

Итак, в Фиатире мы увидели завершение в пришествии Господа. Сардис начинает новую, параллельную фазу истории собрания. Ни одно из экклезиастических [то есть связанных с собранием] характерных свойств Христа, ни одна из тех черт, которые видны в Нем, ходящем посреди светильников (за исключением того факта, что Он имеет семь звезд), не упомянуты здесь. Однако собрание как таковое названо — это все еще его история. Но так как упомянуто пришествие Господа, то все характерные особенности Христа относятся к тому, что Он будет иметь в царстве. И тем не менее Он еще имеет семь звезд — высшая власть над собранием. В этом нет ничего, что свойственно именно этому собранию, — Он имеет власть над всем и относительно всего. Именно в этом характере Он имеет дело с Сардисом. Он имеет семь духов — полноту совершенства, в котором Он будет управлять землей. Таким образом, Он соответствует тому, чтобы благословлять в собрании, хотя здесь нет правильных экклезиастических отношений. Он обладает властью надо всем и полнотой Духа, и тем и другим в совершенстве. Каким бы ни было собрание, вот то, чем является Он сам. И это великое утешение. Собрание не может пасть в положении свидетельства из-за нехватки полноты благодати в Нем. И Он не может подвести того, кто имеет уши, чтобы слышать.

Однако состояние этого собрания показывает, что оно совершенно не воспользовалось этим. Оно имело, действительно, имя живого; оно претендовало на то, что было выше того зла, которое имело место в Фиатире, — там не было Иезавели и растления. Однако на практике там была смерть. Не было совершенства в его делах перед Богом. Проблема была не в наличии зла, а в отсутствии духовной силы; в результате этого многие запятнали свои одежды связью с миром. Собрание призывается вспомнить не свои первые дела, а то, что оно приняло и слышало, — истину, вверенную ему, евангелие и слово Бога; в противном случае Он обойдется с ним как с миром. Господь придет как вор, ибо теперь пришествие Господа постоянно в поле зрения.

Здесь не звучит угроза сдвинуть светильник — этот вопрос уже был решен. Суд был провозглашен, отстранение собрания было определено. Но с этой группой исповедующих (в Сардисе) Бог поступит как с миром, а не экклезиастически как с развращенным собранием (ср. 1Фес. 5,1-3). Однако мы видим, что некоторые сохранили свою чистоту и будут признаны, и они будут ходить с Христом как те, кто имеет практическую праведность. Это также являлось обетованием. Они на практике исповедовали Его имя перед людьми, перед миром, а их имена будут исповеданы перед Богом, когда Он поступит с номинальным собранием как с миром. Они являются истинными христианами среди мирского исповедующего множества, и их имена не будут вычеркнуты из списка, сейчас плохо хранимого на земле, но который должен быть безошибочно исправлен небесным судом. Мы уже отмечали, что одновременно с введением пришествия Господа призыв к имеющему ухо располагается после того, как проводится различие между побеждающими и остальными. Господь имеет в виду только этот остаток. Я не сомневаюсь, что в Сардисе нам представлен протестантизм.

Филадельфия особым образом связана с самим Христом; личный характер Христа как святого и истинного; исповедали имя Его, сохранили Слово, не отреклись имени

Собрание Филадельфии имеет очень интересный характер. Ничего не сказано о его делах — говорится только, что Христос знает их; но что поразительно в нем, так это то, что оно особым образом связано с самим Христом. Также как в Сардисе и в Лаодикиии, Христос в Филадельфии не показан в тех характерах, в которые Он облачен, когда ходит посреди собраний [гл. 1,13-16], но изображен в том характере, который вера узнает особым образом, когда экклезиастическая [т. е. церковная] организация стала очагом растления. Здесь это Его личный характер, то, чем Он является внутренне, Святой и Истинный, то, что Слово показывает и требует, и то, чем Слово Бога является само по себе, — нравственный характер и верность. Действительно, это последнее слово включает все: верность Богу внутри и снаружи согласно тому, что открыто, и верность в исполнении всего, что Он провозгласил.

Христос показан как Святой. Поэтому притязания или внешние церковные связи ничего не дают. Должно быть то, что соответствует Его природе, и твердое следование этому Слову, которое Он, несомненно, исполнит. В то же время управление — в Его руке: Он открывает, и никто не затворит, Он затворяет, и никто не отворит. Посмотрите, каков был Его путь на земле: пожелав в своей благодати стать таким, Он был тогда зависим, как мы сейчас. Он был святым и истинным; с точки зрения человека Он имел немного сил, Он хранил Слово и жил всяким словом, исходящим из уст Бога; Он терпеливо ожидал Сущего [так в англ. переведено начало 1-го стиха в Пс. 40] — и придверник открыл Ему [Иоан. 10,3]. Он жил в последние дни того домоправления, Святой и Истинный, отвергнутый; в глазах человека Он безрезультатно трудился среди тех, кто говорил о себе, что они иудеи, а на самом деле являлись синагогой сатаны [в рус. сатанинское сборище]. В Филадельфии такими же являются святые; они ходят в окружении подобном тому, среди которого находился Христос; они хранят Его слово, имеют мало силы, не являясь выдающимися подобно Павлу посредством силы Духа, но они не отреклись от Его имени. Таковы характер и мотивы всего их поведения. Христос открыто исповедуется, Слово хранится, Его имени не отреклись. Это кажется очень малым, однако посреди всеобщего упадка, посреди множества церковных притязаний, в то время как многие уклонились в человеческие рассуждения, сохранить слово Того, кто является святым и истинным, и не отречься Его имени — является всем.

Характер совершенной веры; открытая дверь; одобрение Господа

Упомянут еще один момент. Христос — Святой и Истинный — ждет. Здесь, на земле, Он терпеливо ожидал Сущего. Это является характерной чертой совершенной веры. Вера же имеет двоякий характер: энергию, которая преодолевает препятствия, и терпение, которое ожидает Бога и доверяет Ему (что касается первого, смотрите Евр. 11,23-34; в отношении второго — стихи 8-22 той же главы). Здесь мы видим второй характер веры: слово терпения сохранено.

Но в отношении предыдущих самостоятельных качеств: сохранить слово, и не отречься имени Христа (хотя и при отсутствии большой силы) перед лицом церковных притязаний на наследование установленной Богом религии, даны обетования. Тех, кто предъявляет эти претензии на божественное наследование, Христос заставит прийти и признать, что Он любит тех, кто сохранил Его слово. В настоящее время дверь открыта для Филадельфии и ни один человек не может затворить ее; точно как придверник открыл Христу, так что книжники, фарисеи и священники не смогли воспрепятствовать этому. В будущем те, кто называет себя иудеями и не являются таковыми, эти претенденты на порядок божественного наследования, должны будут признать себя постыженными и то, что Он возлюбил тех, кто следовал слову Святого и Истинного. Пока же им достаточно Его одобрения. Это было пробным камнем для веры — быть удовлетворенным Его одобрением, довольствоваться авторитетом Его слова.

Ожидание в терпении

Но было также и обетование относительно судов, которые Господь произведет на земле. Христос ожидает, когда Его враги будут положены в подножие Его. Мы должны ждать этого момента, чтобы увидеть мир, в котором наведен порядок. Нам нужно продолжать свое хождение там, где бог этого мира идет своим путем, хотя и под божественным контролем. Считать правильным отстаивание своих прав в этом мире, значит забыть крест и Христа. Мы не можем думать о своих правах до тех пор, пока Его права не признаются, потому что мы не имеем других прав, кроме тех, которыми обладает Он. Суд (с тех пор как Пилат совершил его, когда Христос, праведник, был перед ним) еще не возвратился к праведности [Пс. 94,15]. До того как это произойдет, Христос ждет (хотя находится по правую руку Бога), и мы ждем. Филадельфия переносит, в отличие от Смирны, не гонения и мученичество. Она, может быть, имеет также трудную задачу; во всяком случае, такова наша задача в настоящий момент — быть терпеливыми и быть удовлетворенными одобрением Христа, хранить Его слово и не отречься Его имени.

Час искушения, приходящий на весь мир; те, кто сохранил слово терпения Христа, сохранены от него; пришествие Господа — наша надежда

Но есть другие благословенные ободрения. На весь мир должен прийти час искушения, чтобы испытать тех, кто принадлежит земле, кто обитает на ней как принадлежащие ей. Некоторые, победившие в испытаниях, могут быть помилованы; но те, кто сохранил слово терпения Христа, будут сохранены от этого часа. Он придет на весь мир, где же будут находиться они? Они будут вне мира. Ведь они не принадлежали ему, когда находились в нем. Они ждали, что Христос примет свою силу; они ждали, когда наступит Его время обладать миром. Они принадлежали небесам, — Тому, который находится там. Они будут взяты, чтобы быть с Ним прежде, чем это время ужасного испытания придет на мир. Будет особое время бедствий прежде, чем Он примет свою силу; но они не только будут царствовать с Ним, когда будет произведен конечный результат, но они будут сохранены от этого часа и они имеют уверенность в этом во время своих испытаний. И именно поэтому Господь указывает им на свое пришествие как на их надежду — как это отличается от предупреждения, данного тем, кто не раскаивается, что в Его явление Он поступит с ними как с миром. Он придет скоро, и они должны были быть внимательными из опасения, чтобы кто-нибудь не взял их венец; твердо держась того, что они имели, действительно слабые, но при этом духовно связанные с Христом.

Ожидающие Христа; публично признанные обладающими именно тем, чего на земле они, казалось, абсолютно не имели

Мы видим теперь обетование, данное им; общее обетование, исполнение которого — в небесных местах и которое характеризуется особой связью с Христом; и они публично признаны как обладающие именно тем, чего на земле они, казалось, абсолютно не имели. Другие имели претензии на то, что они являются народом Бога, городом Бога — имели божественное религиозное звание; а эти лишь ходили в верности Его слову и в ожидании Христа. Теперь, когда Иисус принимает свою силу, когда все является в истинном свете (что должно произойти, когда Он явится в силе), они занимают это положение согласно Богу, они признаны народом Бога, городом Бога. На земле они имели крест и презрение, на небесах на них стоит печать имени Бога и небесного города.

Столп в храме Бога; связь с Христом в Его собственном благословении у Бога

Давайте рассмотрим обетование, данное здесь побеждающему. Тот, кто имел лишь немного силы, является столпом в храме Бога, в котором и с которым он благословляется. Возможно, на земле Он пребывал вне церковного единства и порядка, в небесах же Он является в нем столпом и не выйдет из него никогда. На том, кто почти не был признан как участник благодати, публично в славе будет стоять печать имени его отвергнутого Спасителя-Бога. На том, кого едва ли считали принадлежащим к святому городу, будет начертано небесное имя этого города и новое имя Христа, — имя, которое не известно пророкам и иудеям по плоти, но которое Он принял как умерший для этого мира (где обосновалось лже-собрание) и воскресший для небесной славы. Поражает здесь то, как старательно отмечается связь с Христом, и именно это придает обетованию его характер. «Храм Бога Моего», — говорит Христос, — «имя Бога Моего», «город Бога Моего», «имя Мое новое». Побеждающий связан с собственным терпением Христа, и Христос дарует ему то, что полностью связывает его с Его собственным благословением у Бога. Все это является особо драгоценным и служит нам надежным утешением.

Лаодикия: последнее состояние исповедания в собрании; осуждение мнимых приобретений; категоричное отвержение; благодать к личностям

Затем следует Лаодикия. Последнее из состояний исповедания в собрании характеризуется теплотой. Оно вызывает чувство тошноты у Христа, и Он должен извергнуть его из своих уст. Это не просто нехватка силы, это нехватка любви [букв. «нехватка сердца»] — наихудшее из всех зол. Эта угроза является категоричной, а не условной; она предполагает, что отвержение не может быть отменено. Вместе с нехваткой любви к Христу и Его служению у лаодикийцев было много претензий на то, что они обладали ресурсами и способностями: «Я богат», — говорили они, тогда как у них не было ничего от Христа. Это — исповедующее собрание, считающее себя богатым, не имея Христа в качестве богатства души посредством веры. Поэтому Он советует им купить у Него истинную и испытанную праведность, одежду для их нравственной наготы, и то, что дает духовное зрение, ибо в отношении того, чем Христос является и что Он дает перед Богом, лаодикийцы были в высшей степени бедны, наги и жалки. Таков суд Христа в отношении их утверждения об их богатствах, в отношении того, что они мнили о своих приобретениях, ценных для человека. Однако пока собрание существует, Христос продолжает действовать в благодати; Он стоит у двери и стучит — взывает самым настойчивым образом к совести, чтобы Его приняли. Если в том, что Он собирается извергнуть из своих уст, еще есть кто-нибудь, кто услышит Его голос и откроет, Он позволит ему быть с Ним и даст Ему часть в царстве.

Пришествие Господа в связи с различными собраниями; их покаяние

Здесь не стоит вопрос о пришествии Господа, также речь не идет о суде над Иезавелью. Практически это являлось Вавилоном, который судится перед приходом Христа. Лаодикия извергается из уст Христа, отвергается как недостойная Его; основная же масса судится как мир. Пришествие Господа в Фиатире, так же как и в Филадельфии, — для святых. Именно так оно только и рассматривается в связи с собранием. Сардис, если не раскается, доходит до состояния мира и судится, как таковой. Когда приходит состояние, характеризуемое Лаодикией, собрание не признается и отвергается Христом в этом характере, но говорить о Его пришествии в связи с этим нет необходимости. Хотя Фиатира продолжается до конца и экклезиастически завершает историю собрания, однако только в первых трех собраниях церковь в целом рассматривается как объект покаяния. В Фиатире Иезавели было дано время покаяться, но она не сделала этого, и эта сцена должна завершиться для собрания на земле, и оно уступает место царству. В этом отношении последние четыре собрания идут вместе. Нет никаких надежд на покаяние или на восстановление всего собрания. Сардис призывается вспомнить то, что принял, и хранить и покаяться. Если же он не будет бодрствовать, то с ним обойдутся как с миром. Именно поэтому, как мы уже отметили, призыв слушать обращен к побеждающим после обетования.

Характер Христа в связи с Лаодикией

Нельзя обойти вниманием характер Христа в связи с Лаодикией. Он являет переход от различных состояний собрания к власти Христа над миром, выше собрания и дальше собрания. Христос, лично, принимает на себя то, чем собрание перестало быть. Он Аминь, Тот, в ком исполняются и становятся истинными все обетования, действительный свидетель и обладатель откровения Бога и истины, когда собрание не является этим; начало творения Бога — Глава всего — слава и свидетель того, что является новым творением, будучи от Бога. Собрание должно было явить силу нового творения посредством Святого Духа, потому что, если кто во Христе, тот новое творение [2Кор. 5,17], в котором все от Бога. Мы как первые плоды этого творения [Иак. 1,18] созданы заново в Нем. Собрание, таким образом, имеет то, что пребывает (2Кор. 3,11). Однако оно было неверным свидетелем этого. Имеет ли оно часть в этом пребывающем? Да, потому что Христос обладает этим; Он является истинным началом этого, как оно действительно явлено. Поскольку ответственный свидетель этого посредством Святого Духа потерпел провал, то это принимает Христос, и Он вводится, чтобы действенно явить это.

Связь служения Иоанна с пришествием Господа; никакого упоминания о восхищении, однако святые, принадлежащие собранию, всегда рассматриваются на небесах после обращений к семи собраниям

Нам следует сначала рассмотреть серию подготовительных событий, которые произойдут в мире. Необходимо отметить, что пришествие Господа не упоминается здесь в связи с собранием. Мы слышим обещание того, что Он придет скоро, и угрозу собранию, что оно будет извергнуто из Его уст. Но факт Его прихода за своими, или восхищение собрания в какой-то момент, не отмечено. Это полностью согласуется с тем, что мы увидели относительно служения Иоанна^[10] , — с тем, что его внимание занято явлением Господа на земле, он очень редко касается небесных обетований, тогда только, когда возникала необходимость в этом, в тот момент, когда Господь собирался покинуть своих учеников. Таким образом, мы встречаем эти исключения в главах 14 и 17 его Евангелия, но в Откровении этот вопрос обойден вниманием. Даже в 12-ой главе Откровения, которая замечательным образом подтверждает то, что я сейчас сказал, взятие на небеса можно увидеть только как отождествленное с восхищением младенца мужского пола — самого Христа. Именно поэтому мы не видим в этой книге какого-то особого относительного периода, указывающего на восхищение святых; за исключением того, что мы видим их взятыми на небеса прежде, чем там началась война, что приводит к последним трем с половиной годам [12,6-8]. С другой стороны, святые, принадлежащие собранию, или те, которые были прежде, всегда видны на небесах, когда закончены обращения к собраниям. Они ждут, что им будет предоставлен суд для отмщения за их кровь, но мы никогда не видим их на земле.