Синопсис Д.Н. Дарби

Самсон, как прообраз

Самсон как прообраз представляет нам принцип назорейства, полного отделения для Бога, — источник силы в столкновении с нашими врагами, которые рассматриваются как враги, стремящиеся быть хозяевами положения среди народа Бога на их собственной территории и в их собственных сердцах.

Филистимляне в земле обетованной обретают господство над народом Бога

Филистимляне не были бичом, наказанием, посланными извне. Они жили на той же территории, что и Израиль, то есть в земле обетованной. До этого, несомненно, другие нации, оставленные в пределах земли Ханаана в результате неверности народа, были сетью сынам Израиля, ведя их к смешанным бракам с идолопоклонниками и к поклонению ложным богам; и Сущий предавал израильтян в руки их врагов. Однако теперь те, которым было позволено остаться на завоеванной земле, обретают господство над Израилем.

Принцип назорейства

Итак, здесь средством, обеспечивающим победу и дающим мир наследникам обетования, является сила, сообщаемая посредством отделения от всего, что принадлежит природному человеку, и посредством полного посвящения Богу, насколько оно осознано. Это назорейство является духовной силой или скорее тем, что характеризует ее, когда враг находится в земле. Ведь Самсон судил Израиль в период господства филистимлян (гл. 15,20). После него Самуил, Саул и главным образом Давид полностью изменили положение вещей.

Христос как Назорей

Когда хананеи, когда сила врага господствует в земле, только назорейство способно дать силу тому, кто верен. Это тайна, неизвестная людям этого мира. Христос служит совершенным примером этому. Зло царило среди народа. Хождение Христа было обособленным хождением, отделенным от зла. Он был одним из народа, но подобно Левию (Втор. 33,9), Он не был из них. Он был назореем. Но мы должны видеть различия в этом отношении.

В нравственном плане Христос был отделен от грешников во время своей жизни на земле так же, как и теперь. Однако внешне Он находился в среде грешников, и как свидетель и выражение благодати Он также духовно находился среди них. С момента своего воскресения Христос полностью отделен от грешников. Этот мир уже не видит Его и больше не увидит Его, кроме как в суде.

Отделение от мира

Именно в этом последнем положении собрание, христиане, облеченные в этот характер полного отделения от мира, связаны с Ним. Такой Первосвященник подобает нам [Евр. 7,26]. Собрание настолько сохраняет свою силу, христиане настолько сохраняют свою силу, насколько они пребывают в этом состоянии полного отделения от мира, которое непонятно миру и в котором он не может принять участие. В этом нет места человеческой радости и человеческой общительности, но присутствуют божественная радость и сила Святого Духа. Жизнь нашего драгоценного Спасителя была жизнью серьезности, всегда серьезная и в целом стесненная (стесненная не в Нем самом, ибо Его сердце источало любовь, а из-за зла, которое сдавливало Его со всех сторон). Я говорю о Его жизни и о Его собственном сердце. Что касается других, то Его смерть открыла шлюзы, чтобы полный поток любви мог хлынуть на несчастных грешников.

Две радости

И все же, каким бы ни было обычное отделение Господа, Он мог сказать в отношении своих учеников: «Сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную». Это было лучшим пожеланием, чтобы божественная радость заменила человеческую. Наступит день, когда эти две радости соединятся, когда Он опять будет пить вино, хотя по-новому, со своим народом в царстве своего Отца. Однако сейчас этого не может быть, зло царит в этом мире. Оно царило в Израиле, где должна была быть праведность. Оно царит в христианстве, где святость и благодать должны были бы проявляться во всей своей красоте.

Единственное средство для обладания силой Бога

Отделение для Бога, о котором мы сказали, в этих обстоятельствах является единственным средством для обладания силой Бога. Именно в этом особое положение собрания. Если оно пало в нем, то значит перестало являть особый характер своего Главы, связь с Тем, который «отделен от грешников и превознесен выше небес»; оно является лишь ложным свидетелем, доказательством для филистимлян, что Дагон якобы сильнее Бога; оно является слепым узником [16,21.23].

Суд Бога

И все же замечательно то, что когда бы мир посредством своих соблазнов ни захватил то, что Бог отделял от него для себя, это всегда навлекает суд на этот мир и приводит к его гибели. Посмотрим на Сарру в доме фараона или на этот пример — Самсона, слепого и находящегося в плену у филистимлян; и снова на Сарру в доме Авимелеха, хотя Бог не погубил последнего по причине прямоты его сердца, но все же наказал его.

Назорей, представленный в Христе, в собрании и в христианине лично

Итак, назорей представляет Христа такого, каким Он был здесь на земле фактически и в силу необходимости, а также такого, какой Он сейчас совершенным образом и с полным правом сидит одесную Бога на небесах, сокрытый в Боге, где с Ним сокрыта и наша жизнь. Назорей представляет и собрание или отдельного христианина, насколько первое и второй отделены от мира, преданы Богу и хранят тайну этого отделения.

Таково положение собрания — единственное положение, которое Бог признает. Собрание, будучи соединено с Христом, отделенным от грешников и превознесенным выше небес, не может принадлежать Ему каким-либо другим образом. Оно может быть неверным этим отношениям, однако именно в эти отношения оно помещено со Христом. Оно не может быть признано ни в каком другом положении.

В Самсоне показано пренебрежение назорейством

Самсон представляет нам склонность собрания и христиан отступаться от этого положения, склонность, которая хотя и не всегда приносит одинаковой величины злой плод, но которая приводит к внутреннему и фактическому пренебрежению назорейством и вскоре влечет за собой полную утрату силы, так что собрание капитулирует перед миром. Бог все еще может использовать его, прославляя себя через то разорение, которое оно производит в земле врага (которая должна принадлежать ему). Бог в состоянии даже сохранить его от греха, к которому может привести его тот скользкий путь, по которому оно следует. Однако то настроение ума, которое привело его к этому, влечет за собой еще большее падение.