Числа. Глава 4▼

Расстановка для ношения принадлежностей Божьего служения

Затем (глава 4) дается распределение, касающееся ношения тех вещей, которые включала в себя скиния, а также их покровов, когда стан передвигался по пустыне. Я укажу то, что, на мой взгляд, является прообразным значением этих предписаний. Эта тема представляет большой интерес и имеет практическое значение.

После указаний, предназначенных для того, чтобы показать, как нам следует приближаться к Богу, самое основное для нас — это связь между проявлениями Бога в Христе и нашим хождением здесь на земле. Итак, именно это последнее прообразно рассматривается в распределении, касающемся ношения основных принадлежностей, предназначенных для служения Богу. Когда эти принадлежности были на своем месте, в то время как стан стоял, они не были покрыты. Те, которые были сокрыты внутри скинии, относились к небу; жертвенник и умывальник были снаружи перед входом в нее.

В пустыне эти принадлежности облекались некоторыми характерами, в какой-то один в особенности, но в некоторых случаях также и в другие. Я, следовательно, рассматриваю их как проявление некоторых связей, существующих между хождением христианина и различными проявлениями Бога во Христе^[2].

Ковчег завета

Ковчег завета представлял собой престол Бога на небе, святость и справедливость, которые явлены в Боге. Во-первых, он покрывался покрывалом человеческой природы Христа, каковым Он был в своей личности здесь на земле; иными словами, святость и праведность Бога облекались в человеческую природу. Поверх него был покров из барсучьих [синих] кож.

Покров из барсучьих кож

Мы увидели в этих кожах ту практическую и бдительную святость на земле, которая хранит себя от зла, к которому мы склонны при прохождении через пустыню. Однако когда существует непосредственная связь с тем, чем Бог является на самих небесах (а именно так Он сам был явлен во Христе), то всецело небесный характер, который проистекает из этого, проявляется снаружи.

Покрытие полностью голубым

Поэтому даже поверх кож синего цвета было накинуто покрывало полностью голубое: именно его видели в пустыне. Именно это имело место в отношении Христа: ковчег в пути, в пустыне, является совершенным прообразом только Его самого, рассматриваемого в Его личном хождении на земле. Однако хождение верующего, насколько оно достигает этой высоты, также имеет свое выражение в этом прообразе.

Стол хлебов предложения, его хлебы и покрытия

После ковчега следует стол хлебов предложения: это также образ Христа в божественном совершенстве справедливости и святости согласно силе вечного Духа в связи с совершенством человеческого управления, которое открывается в числе двенадцать и в хлебах, выражением которых были двенадцать колен и двенадцать апостолов. Полотно из голубой шерсти, небесный покров, непосредственно покрывало золотой стол. Собственно божественная часть облекалась небесным характером. На этом покрове размещались принадлежности и хлеба, которые покрывал второй покров багряного цвета (то есть, как мне видится, человеческие слава и великолепие)^[3].

Эта слава и это великолепие были от Бога, но они были человеческими. Сверху были барсучьи [синие] кожи, чтобы все было ограждено от зла. Эта внешняя защита всегда необходима для каждого, кроме личности Христа. Христос, несомненно, был защищен от зла, но это имело внутренний и более глубокий характер. Небесное было видно в Нем с первого взгляда для тех, кто имел глаза, чтобы видеть: «Второй человек — Господь с неба».

Что касается нас, то внутри нас есть небесное, но нам нужно тщательно оберегать его с непреклонной бдительностью, соразмерно злу, через которое мы проходим и от которого необходимо защитить себя. Поэтому Христос, в связи с управлением миром в Израиле в грядущем веке, облачится, в сущности, в то, что представлено здесь барсучьими кожами, которые в случае ковчега являлись внутренними. В Нем будет божественный характер, затем небесное, затем совершенство человеческого управления, покрытого сверху сиянием славы. Когда Он проходил через пустыню, все это охранялось силой, которая по мудрости Бога исключала всякое зло. Когда царство будет явлено, зло будет исключено посредством судебного исполнения власти. Но здесь мы рассматриваем переход через пустыню. Принцип в том и в другом случае один и тот же: исключение зла, всяческого ущерба святой вещи, которую Бог вверяет для сохранения; только в первом случае речь идет о нравственной и духовной силе, а во втором — о судебной силе (см. Пс. 101).

Светильник и его покрывала

После стола хлебов предложения следует светильник, который покрывался одеждой из голубой шерсти и барсучьими [синими] кожами. Это было духовное совершенство света Духа: то, что покрывало его, было чисто небесным, с покровом из барсучьих кож, предохранявшим от того ущерба, которому благодать, носителем которой он был, могла быть подвергнута в пустыне. Все принадлежности светильника облекались в тот же самый характер.

Жертвенник благовонных курений и его покрывала

Жертвенник благовонных курений (духовное заступничество) был покрыт таким же образом. Поэтому я оставляю духовному размышлению читателя понимание того, что было раскрыто выше в своих принципах. То же самое относится ко всему, что находилось в святом месте, ибо святилище представляло собой небесные места.

Медный жертвенник и его покрывала

Что касается медного жертвенника, то здесь было отличие. Его покров был из пурпурной ткани, что является царским цветом. «Если терпим, то и царствовать будем». Крест и венец связаны между собой на земле и на небе. Так было и с Христом, Царем Иудейским, согласно надписи на кресте, и сам престол Бога был ответом на Его страдания, поскольку Он являлся жертвой всесожжения, принесенной согласно силе вечного Духа [Евр. 9,14], действующего в человеке, согласно требованию божественного величия^[4]. Но то, что венчалось таким образом, являлось самим совершенством; то, что исполнялось в человеке согласно энергии вечного Духа, было также божественным, так что Господь мог сказать: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее».

Однако то, что было божественным в этом деянии, было божественным в смысле вечного Духа, действующего в человеке, в то время как Само Божество было источником этого, и на этом основании то, что оно произвело, могло притязать на славу Божества. Обстоятельства смерти Иисуса являлись следствием Его человеческой природы — это истина, бесконечно драгоценная для нас. Он был распят в немощи; Он был предан в руки язычников; Его горло пересохло, в то время как Он ожидал своего Бога [Пс. 69,3]. Во всем этом Он был совершенен. Это было явлено внешне, глазам людей — это был человек. Если бы кто-то смог заглянуть вовнутрь, то увидел бы Того, кто посредством вечного Духа принес себя непорочного Богу [Евр. 9,14].

Таким образом, все, что касалось служения, размещалось на ткани пурпурового цвета, жертвенник был покрыт ею [4,13.14]. Барсучьи кожи, как всегда, были поверх всего^[5].