Евангелие по Луке. Глава 10,1-37▼

Миссия семидесяти: ее характер, свидетельство, возданное в силе

В главе 10 описывается миссия семидесяти, – миссия, важная по своему характеру в плане развития путей Бога.

Этот характер действительно в некотором отношении отличен от характера того, что имело место в начале главы 9, потому что миссия семидесяти основана на славе Христа, явленной в главе 9. И это неизбежно приводит к более решительному разрешению вопроса взаимоотношений Господа с иудеями: потому что Его слава явилась вслед за Его отвержением этим народом, и в отношении Его положения как человека была результатом этого отвержения.

Это отвержение не было пока что окончательным: эта слава была открыта лишь трем из Его учеников, так что Господь еще осуществлял свое служение среди народа. Но в миссии, которую Он вверил семидесяти, мы видим эти изменения. Он настойчив в проповедовании того, что есть нравственно и вечно, в проповедовании того положения, к которому Его отвержение приведет Его учеников, истинного воздействия Его свидетельства в мире, того суда, который был готов пасть на иудеев. Тем не менее жатва была велика. Ибо любовь, которая не охладилась грехом, видела нужду сквозь внешнее противодействие: но не многие были тронуты этой любовью. Только Господин жатвы мог выслать истинных делателей.

Господь объявляет им теперь, что они – как агнцы среди волков. Какое изменение по сравнению с представлением царства народу Бога! Семьдесят (как это должны были сделать и двенадцать) должны положиться на заботу Мессии, присутствовавшего на земле и оказывавшего влияние на сердце божественной силой. Они должны идти как работники Господа, открыто признавая свою цель, не трудясь для своего пропитания, но претендуя на Его долю. Всецело преданные своему делу, они не должны были приветствовать кого-либо. Время торопило. Суд близился. В Израиле были те, кто не являлся сыном мира. Остаток должен быть выделен посредством воздействия миссии учеников на сердце – это еще не было судом, который отделит остаток от общей массы. Но на сынах мира будет почивать мир. Эти посланники пользовались властью, которую Иисус обрел над врагом и которую Он мог таким образом даровать другим (а это было намного большим, чем чудо); и им надлежало возвещать тем, к кому они приходили, что царство Бога приблизилось к ним. Важное свидетельство! Когда суд не осуществлялся, требовалась вера, чтобы признать его в свидетельстве. Если их не принимали, они должны были осудить город, заверив его жителей в том, что, независимо от того, приняты они или нет, царство Бога приблизилось. Какое серьезное свидетельство сейчас, когда Иисусу предстояло быть отверженным, – отвержение, наполнившее меру человеческой порочности! Имеющему дурную репутацию Содому придется меньше претерпеть в день осуществления суда, чем этому городу.

Это ясно показывает характер свидетельства. Господь осуждает^[30] города, в которых Он творил свои деяния, и заверяет своих учеников, что отвержение их в их миссии является ничем иным, как отвержением Его, и что при отвержении Его отвергается и Тот, кто послал Его: Бог Израиля, Отец. По своем возвращении семьдесят говорят Господу о силе, которая сопутствовала их миссии: бесы повиновались их слову. Господь отвечает, что эти знамения силы способствовали тому, что Он мысленно представил полное установление царства: сатана окончательно низвергнут с небес (эти чудеса были лишь образом установления царства); но было что-то более прекрасное, чем это, в чем могли они возрадоваться: их имена были написаны на небесах. Явленная сила была истинной, и ее исход в установлении царства был несомненным, но начало образовываться еще нечто: начал появляться небесный народ, те, кому надлежит разделить свой удел с Тем, кого неверие иудеев и мира гнало обратно на небеса.

Небесное положение небесного народа

Это очень ясно раскрывает положение, которое занимал каждый. Свидетельство о царстве Бога воздавалось в силе, оставляя Израиль без извинений; Иисус переходил в другое положение – небесное. Это было истинным поводом для радости. Ученики, однако, пока еще не понимали этого. Но Отец открыл им личность и славу Того, кто должен был ввести их в небесную славу царства, открыл Его право на славное царство Бога. Ослепить человеческую гордыню и придать действенность отцовской благодати к младенцам приличествовало Тому, кто исполнял советы своей суверенной благодати через смирение Иисуса, и находилось в согласии с сердцем Того, кто явился осуществить эти советы. Более того, все было предано Иисусу. Сын был слишком славен, чтобы быть познанным кем-либо, кроме Отца, который сам был познаваем через откровения Сына. К Нему должны идти люди. Причина трудностей в Его восприятии заключалась в славе Его личности, известной лишь Отцу, и это деяние и слава Отца нуждались в том, чтобы сам Сын открыл это. Все это было в Иисусе здесь на земле. Но Он мог наедине поведать своим ученикам о том, что, увидев в Нем Мессию и Его славу, они увидели то, что пророки и цари безуспешно желали увидеть. Отец был провозглашен им, но они из этого поняли немногое. В мыслях Бога знать Отца было их уделом, реализованным впоследствии через присутствие Святого Духа, Духа усыновления.

Сила царства; призыв Господа радоваться о месте и имени не небесах

Отметим здесь силу царства, дарованную ученикам; их радость в этот момент (через присутствие самого Мессии, приносящего с собой силу царства, ниспровергавшую силу врага) от созерцания того, о чем говорили пророки; в то же время – отвержение их свидетельства и осуждение Израиля, среди которого это свидетельство происходило; и, наконец, призыв Господа (видевшего в их труде всю ту силу, которая учредит царство) возрадоваться не царству, таким вот образом устанавливаемом на земле, но суверенной благодати Бога, который в своих вечных советах даровал им место и имя на небесах в связи с тем, что они были отвергнуты на земле. Важность этой главы в этом плане очевидна. Лука постоянно вводит в лучший и невидимый удел в мире небесном.

Взаимоотношения и слава Отца и Сына; вопрос законника о вечной жизни

В стихе 22 нам показано то, насколько всеобъемлюще владычество Иисуса в связи с этой переменой, а также откровение в отношении намерений Бога, сопутствующих ему; раскрываются взаимоотношения и слава Отца и Сына, также показана благодать, проявленная к смиренным согласно характеру и правам самого Бога-Отца. Впоследствии мы увидим развитие этих перемен в нравственном характере, который проистекает из этих различных отношений. Учитель закона желает знать условия приобретения жизни вечной. Его вопрос не относится ни к царству, ни к небесам, но — к части иудейского представления об отношениях человека с Богом. Обладание жизнью было предложено иудеям посредством закона. Она раскрылась (посредством развития, которое можно увидеть в Писании после закона) как жизнь вечная, которую они тогда (фарисеи, по крайней мере) увязали как таковую с соблюдением этого закона, – ту, которой овладевают прославленные на небесах и благословенные на земле во время тысячелетнего царства, которой мы обладаем ныне в земных сосудах и которую закон, толкуемый посредством выводов, сделанных из пророческих книг, предлагает как результат послушания^[31]. «Кто исполнит его, тот жив будет им».

Ответ Господа; нарушенный закон

Законник поэтому спрашивает, что ему нужно делать. Ответ был ясным: закон (со всеми его уставами, обрядами, всеми условиями, от которых зависело благословение Бога согласно принципам Его земного управления, которые народ преступил и нарушение которых вело к суду, провозглашенному пророками, – суду, за которым последует установление, со стороны Бога, царства в благодати), закон, повторяю, содержал в себе зерно истины в этом отношении и ясно выражал условия жизни, если бы человек должен был овладеть ею в соответствии с человеческой праведностью, – праведностью, производимой им самим, посредством которой сам он будет жить. Суть этих условий выражена в очень немногих словах: в совершенстве возлюбить Бога и ближнего своего, как самого себя. Когда законник дает такое резюме, Господь принимает это и повторяет слова Законодателя: «Так поступай и будешь жить». Но человек не поступал так, и сам сознавал это. Он находится далеко от Бога и хочет легко отделаться от Него; он дает Ему немного внешнего служения и тщеславится этим. А человек – вот он, рядом; его эгоизм делает его чутким к исполнению этой заповеди, которая, если рассудить, была бы его счастьем, – сделать этот мир неким раем. Непослушание ей встречается на каждом шагу, в обстоятельствах каждого дня, пробуждающих этот эгоизм. Все, что окружает его (его социальные связи), заставляет человека осознавать нарушения этой заповеди даже тогда, когда душа сама не желает беспокоиться об этом. Здесь сердце законника выдает себя. Кто, спрашивает он, является моим ближним?

Благодать явлена и введена человеком Иисусом Христом; любовь хорошего Самаритянина

Ответ Иисуса показывает ту нравственную перемену, которая состоялась с введением благодати, – посредством проявления этой благодати в человеке, а именно в Его личности. Наши отношения друг с другом ныне оцениваются божественной природой в нас, и эта природа есть любовь. Под законом человек давал себе оценку в соответствии с той значительностью, которую он мог приписать себе, что всегда является прямой противоположностью любви. Плоть, гордившаяся близостью к Богу, которой на самом деле не было, не имела участия в Его природе. Священник и левит перешли на другую сторону. Самаритянин, презираемый из-за своего происхождения, не спрашивал о том, кто его ближний. Та любовь, которая была в его сердце, делала его ближним по отношению к каждому, кто оказывался в нужде. Именно это сам Бог делал во Христе; но тогда, ввиду этого принципа, стирались плотские и связанные с законом различия. Любовь, действовавшая в согласии со своими собственными побуждениями, обрела возможность проявить себя в нужде, которая случилась прежде нее.

Здесь заканчивается эта часть речи Господа. Новая тема начинается 38-м стихом.