Евангелие по Матфею. Глава 27▼

Преданный язычникам; явлено зло сатаны и человека

После этого несчастные священники и главы народа предали своего Мессию язычникам, как Он сказал своим ученикам. Иуда в отчаянии под властью сатаны повесился, бросив вознаграждение за свое беззаконие к стопам первосвященников и старейшин. Сатана был вынужден засвидетельствовать невиновность Господа, хотя бы посредством совести, которую он соблазнил. Какая сцена! Тогда священники, которые без зазрения совести совершили покупку Его крови у Иуды, постыдились положить деньги в сокровищницу храма, потому что это была цена крови. Перед лицом того, что происходило, человек был вынужден показать себя каков он есть, и показать власть сатаны над собой. Посоветовавшись, они купили землю погребения для чужих. Те были достаточно оскверненными в их глазах для этого, и они приняли меры, чтобы они сами не были осквернены такими деньгами. Кроме того, это было время благодати Бога к чужим и суда над Израилем. Более того, этим они установили вечный памятник своему греху и той крови, которая была пролита. Акелдама – вот все, что остается в этом мире от обстоятельств этого великого жертвоприношения. Этот мир является полем крови, но она говорит о вещах лучших, чем кровь Авеля [ср. Евр. 12,24].

Это пророчество, как мы знаем, находится в книге пророка Захарии. Имя Иеремия могло вкрасться в текст, когда там не было ничего, кроме слов «через пророка», или это могло быть из-за того, что Иеремия стоял первым в порядке, предписанном талмудистами для книг пророков; по этой причине, очень возможно, также говорилось: «Иеремия, или один из пророков», как в главе 16,14. Но это не место для дискуссии по данному вопросу.

Царь иудеев перед Пилатом; осуждение Иисуса Пилатом

Их собственная роль в иудейской сцене завершается. Господь стоит перед Пилатом. Здесь не стоит вопрос, является ли Он Сыном Бога, а – является ли Он Царем иудеев. Хотя Он являлся им, однако Он позволит иудеям принять Его только в характере Сына Бога. Если бы они приняли Его как Сына Бога, Он стал бы их Царем. Но этого не могло произойти: Он должен был совершить дело искупления. Отвергнув Его как Сына Бога, иудеи сейчас отреклись от Него как от своего Царя. Но язычники также стали виновны в лице их главы в Палестине, управление которой было вверено им. Глава язычников должен царствовать в справедливости. Его представитель в Иудее осознал злобу врагов Христа; его совесть, встревоженная сном его жены, пыталась ускользнуть от вины осуждения Иисуса. Но действительным князем этого мира, в отношении существовавшего исполнения власти, был сатана. Пилат, умывая свои руки (тщетная попытка реабилитировать себя), предал невиновного в руки Его врагов, говоря в то же самое время, что он не находит в Нем никакой вины. И он отпускает иудеям человека виновного в мятеже и убийстве вместо Князя жизни. И то, что Он был осужден, опять же было после Его собственного исповедания, когда Он исповедовал в языческом суде то же самое, что Он исповедовал в иудейском, в каждом исповедуя истину, свидетельствуя доброе исповедание, касающееся истины относительно тех, перед кем Он находился.

Иудеи выбирают Варавву; отверженный Спаситель — пробный камень для всех

Варавва^[85] – выражение духа сатаны, который был убийцей от начала, и мятежа против власти, которую Пилат должен был там утверждать, – Варавва был любим иудеями; и также мы видим преступную легкомысленность правителя, который был бессилен против зла, стараясь удовлетворить волю народа, которым он должен был править. «Весь народ» сделал себя виновным в крови Иисуса теми серьезными словами, последствия исполнения которых действенны до сего дня и будут действенны до тех пор, пока суверенная благодать, согласно намерениям Бога, удалит их, – серьезные и страшные слова: «Его кровь на нас и на наших детях». Печальное и ужасное неведение, которое своеволие навело на народ, отвергнувший свет. Увы! каждый, я повторяю, занимает свое место перед лицом этого пробного камня – отвергнутого Спасителя. Группа язычников, воины с жестокостью, привычной для них как язычников и палачей, превращают в посмешище то, что язычники будут делать с радостным поклонением, когда Тот, над которым они сейчас насмехаются, будет истинным Царем иудеев во славе. Иисус терпит все это. Это было время Его покорности полной власти зла. Терпение должно иметь свое совершенное дело [Иак. 1,4], чтобы Его послушание могло быть завершенным во всех отношениях. Он предпочитает терпеть все это безо всякого облегчения, чем потерпеть неудачу в послушании своему Отцу. Как это отличается от поведения первого Адама, окруженного благословениями!

Распятие, бездна Его страданий

В этот серьезный момент, в который все подвергается испытанию, очевидно, что каждый является рабом греха или тирании зла. Они заставляют некоторого Симона (по-видимому, известного впоследствии среди учеников) нести крест Иисуса, и Господа ведут к месту Его распятия. Там Он отказывается от того, что могло притупить Его чувства. Он не хочет ни избегать той чаши, которую Он должен пить, ни лишаться своих способностей, чтобы стать нечувствительным к тому, что Он должен был выстрадать по воле Бога. Пророчества Псалмов исполняются в Его личности посредством тех, кто почти не думал о том, что они делали. В то же самое время иудеи преуспевали в том, чтобы стать в крайней степени презренными. Их Царь был повешен. Им должно было быть стыдно за себя. Чьим падением это было? Но, ожесточенные и бесчувственные, они разделяют с разбойником жалкое удовлетворение от оскорбления Сына Бога, их Царя, Мессии, к своей же погибели, и цитируют из своих же писаний [Пс. 22,8], как выражение своих собственных мыслей (такая слепота является неверием), то, что в этих писаниях вложено в уста неверующих врагов Сущего. Иисус чувствовал все это; но муки Его испытания, в котором, в конце концов, Он был тихим и верным свидетелем, бездна Его страданий, содержали нечто намного более ужасное, чем вся эта злоба и оставление со стороны человека. Несомненно, возвышают потоки голос свой^[86]. Одна за другой волны беззакония бились об Него; но те глубины внизу, которые ожидали Его, кто мог измерить? Только Его сердце, Его душа – сосуд божественной любви – могли пойти глубже, чем дно той бездны, которую грех вырыл для человека, чтобы вывести наверх лежащих там, после того как Он претерпит его муки в своей собственной душе. Сердце, которое всегда сохраняло верность, было оставлено Богом. Туда, куда грех привел человека, любовь повела Господа, но с природой и с восприятием, в которых не было какого-либо промежутка и какого-либо разделения, так, чтобы это было почувствовано во всей своей полноте. Никто кроме Него, кто находился в этом положении, не мог измерить глубины этого или ощутить это.

Оставленный Богом, прославляя Бога

Также удивительное зрелище – видеть, что единственный праведный человек в мире признается в конце своей жизни, что Он был оставлен Богом. Но именно таким образом Он прославил Его, как никаким другим способом не мог совершить этого и где никто, кроме Него, не мог совершить этого, – сделанный грехом и как таковой в присутствии Бога, безо всякого покрывала, чтобы спрятаться, безо всякого милосердия, чтобы покрыть или отнестись к этому с терпением.

Отцы, исполненные веры, имели в своих страданиях знакомую по опыту верность Бога, который отвечал на ожидание их сердец. Но Иисус (в отношении условий, в которых находилась Его душа в тот момент) взывал тщетно. «Червь, а не человек» в глазах людей, Он должен был перенести оставление Богом, на которого Он уповал.

Их мысли далеки от Него, окружавшие Его даже не понимали Его слов, но они исполняли пророчества благодаря своему неведению. Иисус, свидетельствуя своим воплем, что не тяжесть смерти угнетает Его, предает дух.

Действенность смерти Христа; разорванная завеса

Действенность Его смерти представлена нам в этом Евангелии двояко. Во-первых, завеса в храме разорвалась надвое, сверху донизу. Бог, который всегда был сокрыт за завесой, раскрывает себя полностью посредством смерти Иисуса. Вход в святое место сделан открытым – новый и живой путь, который Бог освятил для нас через завесу. Вся иудейская система, взаимоотношения человека с Богом под властью этой системы, ее священство – все пало, когда завеса разорвалась. Каждый находится в присутствии Бога без разделяющей завесы. Священники должны были всегда находиться в Его присутствии. Но, посредством того же самого действия, грех, который лишил бы нас всякой возможности стоять там, был для верующего совершенно удален от лица Бога. Святой Бог и верующий, очищенный от своих грехов, сведены вместе посредством смерти Христа. Какой же была любовь, которая совершила это!

Воскресение, грешники без страха перед Богом

Во-вторых, помимо этого, действенность Его смерти была такой, что когда Его воскресение разрушило узы, которые держали мёртвых, многие воскресшие явились в город – свидетели власти Того, кто, претерпев смерть, преодолел и победил ее, и уничтожил ее власть или взял ее в свои собственные руки. Благословение находилось теперь в воскресении.

Итак, присутствие Бога без завесы и грешники без греха перед Ним доказывают действенность страданий Христа.

Воскресение мертвых, на которых царь ужасов не имел больше никаких прав, показывает действенность смерти Христа для грешников и силу Его воскресения. Иудаизм закончен для тех, кто имеет веру, и власть смерти также. Завеса разорвана. Гробы отдали свои жертвы; Он является Господом мертвых и живых^[87].

Первое свидетельство веры о личности Христа среди язычников

Тут есть еще особое свидетельство могучей силы Его смерти, важности этого слова: «Когда Я буду вознесен от земли, Я всех людей привлеку к себе». Сотник, который был в страже при распятии Господа, видя землетрясение и происходившее, в трепете исповедует славу Его личности; и чужой, каким он является для Израиля, представляет первое свидетельство веры среди язычников: «Истинно это был Сын Бога».

Инстинкт привязанности у подножия креста

Но повествование продолжается. Некоторые бедные женщины – которым преданность часто дает, что касается Бога, большую смелость, чем мужчинам в их более ответственном и деятельном положении, – стояли около креста, видя, что сделано Тому, кого они любили^[88].

Но эти женщины были не единственными, кто занял место устрашившихся учеников. Другие – и это часто случается, – кого мир сдерживал, когда однажды сила их привязанности возбуждена проблемой страданий Того, кого они действительно любили, когда момент является таким тяжелым, что другие устрашились, тогда (ставшие храбрыми по причине отвержения Христа) они чувствуют, что наступило время для принятия решения, и становятся теми, кто бесстрашно исповедует Господа. До этого момента объединенные с теми, кто распял Его, они должны сейчас или согласится с этим действием, или открыться. По благодати они делают последнее.

«С богатыми в смерти своей»

Бог приготовил все заранее. У Его Сына должен быть гроб с богатыми. Иосиф приходит смело к Пилату и просит тело Иисуса. Он обворачивает тело, которое Пилат дает ему, в чистое полотно, и кладет его в свою новую гробницу, которая никогда не послужила тому, чтобы скрыть тленность человека. Мария Магдалина и другая Мария^[89] – потому что они были известны – сели около гробницы, соединенные всем тем, что осталось для их веры в Него, которого они возлюбили и за которым следовали с поклонением в течение всей Его жизни.

Невольное свидетельство неверия

Но неверие не верит само по себе и, страшась как бы то, что оно отрицает, не оказалось истиной, сомневается во всем. Первосвященники просят Пилата охранять гробницу, чтобы сорвать любую попытку, которую ученики могли предпринять, чтобы обосновать учение о воскресении на факте отсутствия тела Иисуса во гробе, в который оно было положено. Пилат повелевает им охранять гробницу самим, так что все они должны были сделаться невольными свидетелями этого факта и уверить нас в исполнении того, чего они боялись. Таким образом, Израиль был виновен в попытке этого бесполезного сопротивления свидетельству, которое Иисус представил своим собственным воскресением. Они были свидетелями против себя в отношении его истинности. Они довели до крайней степени предосторожности, которые бы, возможно, не предпринял Пилат, так что всякая ошибка относительно факта Его воскресения была невозможна.

Иисус все еще служит бедным из стада

В Евангелии по Матфею о воскресении Господа говорится кратко. После воскресения темой вновь является соединение служения и пастырства Иисуса – сейчас переданных Его ученикам – с бедными из стада, с остатком Израиля. Он снова собирает их в Галилее, где Он постоянно учил их и где презираемые в Его народе обитали вдали от гордецов из иудеев. Это соединяло их труд с Его в том, что особым образом характеризовало его как относящийся к остатку Израиля.