Первое Послание Коринфянам. Глава 11
Присутствие и действие Святого Духа; приличествующее поведение в собраниях
Изложив эти правила в ответ на их вопросы, касающиеся различных частностей, Павел обращается к тому, что относится к присутствию и действию Святого Духа; это также вводит тему поведения, приличествующего христианам в их собраниях.
Обратите здесь внимание на то, как апостол обосновывал свои ответы относительно частностей на высочайших и фундаментальных принципах. Именно это являет христианство во всех рассматриваемых им вопросах (ср. Тит. 2,10-14). Он вводит Бога и милосердие, помещая человека в связь с самим Богом. В том, что следует ниже, дан поразительный пример этого. Тема — указание для женщин.
Указание для женщин; покрытая голова женщины в молитве; порядок творения
Они не должны были молиться с непокрытой головой. Чтобы решить этот вопрос просто о том, что пристойно и подобающе, апостол раскрывает отношения и порядок отношений, существующих между хранителями славы Бога и Им самим[10], и вводит в рассмотрение ангелов, которым христиане, выставленные как зрелище перед ними, должны представить порядок согласно мыслям Бога. Глава женщины есть мужчина, глава мужчины есть Христос, а глава Христа — Бог. Это порядок власти, восходящей к Тому, кто является наивысшим. И затем апостол добавляет касательно отношений женщины и мужчины друг с другом, что не мужчина создан для женщины, а женщина для мужчины. А что касается отношений женщин с другими творениями, понимающими и сознающими порядок путей Бога, они должны быть покрыты из-за ангелов, которые являются наблюдателями путей Бога в течение домоправления искупления и того результата, который это удивительное вмешательство должно было произвести. В другом месте отмечено (см. сноску 10) в отношении истории того, что произошло в раю, что не мужчина был обольщен, а женщина, будучи обольщена, первая впала в преступление. Давайте добавим (из рассматриваемого отрывка), что как творение не мужчина был взят от женщины, но женщина от мужчины. Тем не менее ни мужчина без женщины, ни женщина без мужчины, в Господе, но все от Бога; и все это сказано, чтобы урегулировать вопрос скромности поведения женщины, когда в молитве она была пред глазами других[11]. В результате (в том, что касается подробностей) мужчина должен быть с непокрытой головой, потому что он представляет власть, и в этом отношении он был облачен славой Бога (согласно своему положению), образом которой он был. Женщина, напротив, должна быть с покрытой головой, как символ того, что она была подчинена мужчине (ее покрытие является символом власти, которой она была подчинена). Мужчина, однако, не может обойтись без женщины, и женщина без мужчины. В заключении апостол приводит свидетельство из самого порядка сотворения, в соответствии с которым волосы женщины, ее слава и украшение, показывали, в контрасте с волосами мужчины, что она была создана не для того, чтобы являть себя перед всеми с дерзновением мужчины. Волосы, данные ей в качестве покрывала [здесь использовано не то же самое слово, что выше, когда речь шла о покрытии, и аналогично в англ. переводе Библии и в греч. в стихе 15 не то же самое слово, что в стихах 6, 7 (покрываться), 13 (непокрытой)], показывают, что скромность, покорность (покрытая голова, прячущая себя, так сказать, в этой покорности, в этой скромности) являлись надлежащим для нее положением, ее отличительной славой. Более того, если кто-то стал бы оспаривать это, то ни апостолы, ни собрание не допускали такого обычая, чтобы у женщины голова была непокрыта.
Божественный порядок в творении — выражение мыслей Бога; люди — зрелище для ангелов
Заметьте здесь также, что, несмотря на то, что человек пал, божественный порядок в творении никогда не утрачивает своего значения, как выражение мыслей Бога. Так в Послании Иакова также сказано, что человек создан по подобию Бога [Иак. 3,9]. Что касается его нравственного состояния, он нуждается (теперь, когда он имеет познание добра и зла) в том, чтобы быть рожденным заново [в рус. Библии «свыше»], быть созданным в праведности и истинной святости, чтобы он мог быть образом Бога, теперь явленного через Христа; но его положение в мире как главы и центра всего, чем не был ни один ангел, является намерением самого Бога, так же как и положение женщины, соучастницы в его славе, но подчиненной ему, — намерением, которое будет славным образом осуществлено во Христе и в отношении женщины будет осуществлено в собрании. Но это всегда является истинным в самих отношениях, будучи установленным Богом порядком, — порядком, который всегда является правильным, потому что это божественный порядок: ибо установление Бога создает порядок, хотя, несомненно, в этом порядке явлены Его мудрость и Его совершенство.
Читатель заметит, что этот порядок в творении, так же как порядок, установленный в намерениях Бога относительно женщины, мужчины, Христа и самого Бога, и тот факт, что люди — по крайней мере христиане в период, связанный с искуплением, — являются зрелищем для ангелов (ср. 1Кор. 4,9), темы (здесь я могу только вкратце упомянуть их), имеющие огромный интерес[12].
Дух разделения в собраниях
Затем апостол затрагивает тему, касающуюся их собраний. В стихе 2 он похвалил коринфян за то, что они помнили то, что он говорил им, и хранили его повеления такими, как он их дал им; но по вопросу их собраний он не мог сделать того же (стих 17). Их собрания являли дух разделения. Это разделение имело отношение к различию между богатыми и бедными, но, как кажется, этот дух вызвал и другие разделения — по крайней мере другие разделения были необходимы, чтобы явить тех, кого действительно одобрял Бог. И эти разделения имели характер сект, то есть особенные взгляды разделяли христиан одного собрания, Собрания Бога, на школы, которые были враждебны друг к другу, хотя они вместе участвовали в трапезе Господа, – если действительно можно было сказать, что они участвовали в ней вместе. Зависть, возникшая между богатыми и бедными, подпитывала сектантское разделение. Можно ли было сказать, как я отметил, что они вместе преломляли хлеб? Ибо каждый старался съесть свой собственный ужин прежде других, и некоторые оставались голодными, в то время как другие пресыщались. В действительности это не являлось вкушением вечери Господа.
Природа и значение вечери Господа; особое откровение Павлу о ней
Апостол, ведомый Святым Духом, воспользовался этой возможностью показать им природу и значение этого установления. Здесь мы можем заметить, что Господь научил его этому посредством особого откровения: доказательство важности, придаваемой вечере[13], и того, что это является частью мыслей Господа касательно всего христианского хождения, — частью, которой Он придает значимость в связи с нашим нравственным состоянием и состоянием наших индивидуальных духовных чувств, так же как духовных чувств собрания. В радости христианской свободы, среди могущественных воздействий присутствия Святого Духа, применения даров, посредством которых Дух явил себя в собрании, смерть Господа, Его преломленное тело, вызывались в памяти и, так сказать, делались реальными [присутствующими] для веры как основа и фундамент всех мыслей и всего поклонения христиан. Смерть Господа, это деяние любви, это простое и важное действие, на вид слабое и не имеющее особого содержания, сохраняло всю свою ценность. Тело Господа было принесено в жертву за нас! — событие безмерного значения, о котором свидетельствовал сам Святой Дух и которое должно сохранять всю свою важность в сердцах христиан и быть основанием и центром всего здания собрания. Какой бы ни была сила, которая сияла в собрании, сердце возвращалось к этому событию. Тело самого Господа было принесено в жертву[14], уста самого Иисуса потребовали нашего воспоминания. Нравственное равновесие, проистекающее из того места, которое отведено вечере, очень важно для святых. Сила и использование даров не обязательно воздействуют на совесть и сердце тех, кому они вверены, и не всегда на тех, кто пользуется их проявлением. И хотя Бог присутствует там (и когда мы в хорошем состоянии, мы ощущаем Его присутствие), все же именно человек говорит и воздействует на других — он заметен. В вечере Господа сердце возвращается к тому, в чем оно полностью зависимо, в чем человек — ничто, в чем Христос и Его любовь — все, в чем сердце упражняется и совесть помнит, что она нуждается в очищении, и что она очищена делом Христа, и что мы полностью зависим от этой благодати. Чувства здесь также находятся в глубочайших упражнениях. Очень важно помнить об этом. Последствия, которые следуют за тем, что коринфяне забыли значение этого установления, подтверждают его важность и самое серьезное желание Господа, чтобы к нему были внимательны. Апостол собирается говорить о силе Святого Духа, явленной в Его дарах, и о предписаниях, необходимых, чтобы поддерживать порядок и обеспечивать назидание, где эти дары использовались в собрании; но прежде, чем начать эту тему, он ставит вечерю Господа в качестве нравственного центра, цели собрания.
Чувства, связанные с тем, что Господь сделал; воспоминания о Нем, каким Он был на кресте
Давайте отметим некоторые мысли Духа в связи с этим установлением. Во-первых, Он самым решительным образом связывает чувства с ним: «Ибо я от [Самого] Господа, — пишет Павел, — принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб...» Именно в ту самую ночь, в которую Иисус был предан, Он оставил это воспоминание о своих страданиях и своей любви. Как пасхальный агнец напоминал избавление, которое обеспечила Израилю принесенная в Египте жертва, так и вечеря Господа напоминала жертву Христа. Он в славе, Дух дан, но они должны помнить Его. Его принесенное в жертву тело являлось тем, что находилось перед их сердцами в этом воспоминании. Обратите внимание на слово «воспоминание». Это не Христос, каким Он сейчас пребывает, вечеря это не осмысление того, каков Он есть; это не являлось бы воспоминанием — Его тело сейчас прославлено. Это воспоминание о том, каким Он был на кресте. Это умерщвленное тело, истекшая кровь, а не прославленное тело. Это воспоминают, однако, те, кто сейчас соединен с Ним в славе, в которую Он вошел. И как воскресшие и связанные с Ним в славе, они оглядываются в прошлое на то благословенное дело любви и на Его любовь в совершенном Им деле, которая предоставила им место там, где Он находится. Они также пьют чашу в воспоминание о Нем, пролившем свою кровь. Одним словом, вечеря напоминает нам Христа, рассматриваемого мертвым, такого Христа сейчас нет.
Воспоминание о самом Христе, Господе; Его смерть должна отмечаться, пока Он не придет
Отметьте также, что вечеря учреждена, чтобы являться воспоминанием о самом Христе. Это то, что присоединяет к Нему самому; это не только воспоминание о ценности Его жертвы, но наша привязанность к Нему самому; это — воспоминание, которое Господь дал нам о Нем самом в обстоятельствах, в которых Его любовь явлена самым трогательным и совершенным образом. Затем, если вечеря напоминает нам мертвого Христа, апостол показывает, кем является этот умерший. «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете». Невозможно найти других двух слов, которые поставленные рядом имеют такое большое значение, как «смерть Господа». Как много заключено в том факте, что Он, именуемый Господом, умер! Какая любовь! Какие намерения! Какая действенность! Какие результаты! Сам Господь отдал себя за нас. Мы торжественно отмечаем Его смерть. В то же время смерть Господа это конец отношений Бога с миром на основе человеческой ответственности, за исключением суда. Эта смерть разрушила всякую связь, она доказала невозможность любой связи между Богом и человеком, потомком первого Адама. Мы возвещаем эту смерть, пока отвергнутый Господь не вернется, чтобы утвердить новые соединяющие связи, посредством принятия нас к себе, чтобы мы имели часть в них. Именно эту истину мы возвещаем в праздновании вечери. Кроме того, она сама по себе является возвещением того, что кровь, на которой основывается новый завет, уже пролилась, он был утвержден на этой крови. Я не хочу выходить за пределы того, что представляет нам этот отрывок и цель Святого Духа здесь, — представить нам не действенность смерти Христа, а то, что привязывает к Нему сердце, когда мы вспоминаем Его смерть, и значение самого установления. Мы вспоминаем мертвого Христа, Христа, которого предали. Тело, принесенное в жертву, было, так сказать, перед их глазами в этой вечере. Пролитая кровь Спасителя требовала любви их сердец к Нему. Они были виновны в презрительном отношении к этим драгоценным вещам, если они недостойно принимали участие в вечере (ст. 27 и ниже). В этом установлении сам Господь наиболее трогательным образом в тот самый момент, когда Он был предан, направил наши мысли на свое тело, принесенное в жертву, и на свою пролитую кровь.
Серьезное наказание, осуществляемое в связи с этим установлением; Господь судит свой собственный дом; цель наказания
Но если Христос привлекает сердце, чтобы сосредоточить его внимание на вечере воспоминания, то в связи с этим установлением самым серьезным образом осуществлялось также и наказание. Если они презирали преломленное тело и кровь Господа, участвуя в этом легкомысленно, то они были наказаны. Многие из коринфян стали немощными и больными, многие почили, то есть умерли. Речь не идет о том, чтобы быть достойным для участия в вечере: то, что порицается здесь, — это участие недостойным образом. Каждый христианин, если только его не исключил грех, был достоин участвовать в вечере, потому что он христианин. Но христианин мог прийти к вечере, не судя себя или должным образом не оценив то, о чем она напоминает ему, — то, что Христос связывал с ней. Он не проводил различия между телом Господа и обычным ужином, он не различал, не судил в себе зло. Бог не может оставить нас такими небрежными. Если верующий судит себя, то Господь не будет судить его; если мы не судим себя, то судит Господь; но когда христианин судим, он наказывается Господом, чтобы он не был осужден с миром. Эти пути Господа в наказании являются управлением Бога в руках Господа, который судит свой собственный дом, — важная и весьма забытая истина. Несомненно, результат всего соответствует намерениям Бога, проявляющем в этом управлении всю свою мудрость, свое терпение и праведность своих путей, но это управление реально. В конечном счете Он желает блага своему народу, но Он хочет видеть святость, сердце, состояние которого соответствует тому, что Он явил (а Он явил себя), хождение, которое является выражением этого. Нормальное состояние христианина – общение с Богом, с Отцом и с Сыном Его Иисусом, согласно силе того, что было явлено. Если в практической жизни недостает святости, если ходят не с Богом, то утрачивается общение и вместе с ним сила прославить Бога, — сила, которую, кроме как в этом общении, больше нигде нельзя обрести. Но если кто-либо судит себя, то происходит восстановление — сердце очищается от зла посредством осуждения его, общение восстанавливается. Если же христианин не судит себя, Бог должен вмешаться, исправить и очистить его через наказание — наказание вплоть до смерти (см. Иов 33; 36; 1Иоан. 5,16; Иак. 5,14.15).
Различение нашего собственного состояния; суд над состоянием сердца, не только над действием
Необходимо сделать еще одно-два замечания. «Судить» себя — это не то же слово на греческом, что «быть осужденным» Господом. Слово, использованное для выражения первого из этих двух действий, это то же самое слово, которое использовано в 1Кор. 11,29: «Не различая тела Господа [в рус. не рассуждая о теле Господнем]». Таким образом, мы должны, идя к вечере, не только осудить совершенное зло, но различать свое собственное состояние, каким оно проявляется во свете, и ходить во свете, как сам Бог во свете. Именно хождение во свете оберегает нас от того, чтобы пасть во зло в действиях или мыслях. Но если мы пали, то недостаточно только осудить свой поступок, мы должны осудить самих себя, осудить состояние сердца, намерения, небрежность, которые стали причиной нашего впадения в зло, — словом, то, что не является общением с Богом, или то, что мешает ему. Подобным образом Господь действовал с Петром. Он не упрекал его за его падение, Он судил корень этого падения.
Более того, собрание должно иметь силу, чтобы различать пути Бога в этих наказаниях. Бог действует в наказании, как мы видели в книге Иова; но святые имеют ум Христа посредством Духа Христа, и они должны различать свое собственное состояние.
Положение христианина по отношению к Христу в вечере Господа; Его смерть — божественное опровержение греха
Основой и центром всего этого является положение, в котором мы стоим по отношению к Христу в вечере Господа, как видимом центре общения и выражении Его смерти, в которой грех, весь грех, судится. И мы находимся в связи с этим святым судом греха, он является нашим уделом. Мы не можем соединять смерть Христа с грехом. Она является, в отношении своей природы и действенности (полные результаты чего будут явлены в конце), абсолютным устранением греха. Она является божественным опровержением греха. «Христос умер для греха» — и сделал это из любви к нам. Эта смерть является абсолютной святостью Бога, сделанной явной и для нас выраженной в том, что произошло в отношении греха; в этом отношении она является абсолютной преданностью Богу для Его славы. Привнести грех или небрежность в то, что она напоминает, значит осквернить смерть Христа, который умер, чтобы только не позволить греху существовать пред Богом. Мы не можем быть осуждены с миром, потому что Он умер и потому что Он устранил грех для нас; но нельзя терпеть, чтобы грех был внесен в то, что представляет эту самую смерть, в которой Он страдал из-за греха. Бог отстаивает то, что обусловлено святостью и любовью Христа, отдавшего свою жизнь, чтобы уничтожить грех. Нельзя сказать: «Я не пойду к трапезе», то есть: «Я мирюсь с грехом и отказываюсь исповедовать ценность этой смерти». Мы исследуем себя, и мы идем на вечерю Господа; мы восстанавливаем права Его смерти в нашей совести — так как, что касается вины, все прощено и искуплено, — и мы идем, чтобы признать эти права, как доказательство бесконечной благодати.
Осуждение мира; почему «нет никакого осуждения» для верующего
Мир осужден [приговорен]. Грех в христианине судится, он [грех] не может избежать ни ока, ни суда Бога. Он никогда не позволяет его; Он очищает от него верующего, наказывая его, хотя Он не осуждает [не приговаривает] его, потому что Христос понес его грехи и был сделан грехом за него. Таким образом, смерть Христа образует центр общения в собрании и пробный камень для совести, и, что касается собрания, именно на вечере Господа находит применение эта истина.