Синопсис Д.Н. Дарби

Полное достижение цели; препятствия этому и сохранность в связи с христианским опытом

В конце концов они должны были радоваться в самом Господе, и апостол теперь предостерегает их в отношении того, что постепенно разрушило жизнь собрания и произвело печальные плоды, причиняющие боль его сердцу, плачевные последствия чего мы видим сегодня, точно как он и предсказал, — последствия, которые еще зреют для суда Бога. Но как бы то ни было, Господь неизменен. «Радуйтесь, — говорит он, — в Господе». В Нем все надежно.

Раскрывается то, что могло воспрепятствовать этой радости, а также истинное познание Христа, которое предохраняет нас от этого, но это раскрывается здесь не согласно учению и практике, соответствующей высокому положению собрания, соединенному с прославленным Христом в качестве Его тела, и не согласно единству, которое из этого вытекает (это является темой Послания Ефесянам); и также раскрывается не согласно настоятельной необходимости прилепиться к Главе, вследствие того, что в Нем вся полнота, — таково учение Послания Колоссянам. Но, согласно общему характеру данного послания, указанная тема здесь рассматривается в связи с личным опытом христианина и, в частности, апостола. Соответственно, как это было видно в его личной борьбе и скорбях, он находится на пути, который ведет к полному достижению этой цели, которую он познал, и того состояния, которого желает его сердце. Таким должен быть христианский опыт, ибо если я соединен Духом с Главой как член тела Христа и если верой я постиг это единение, то не менее истинным является то, что мой личный опыт (хотя вера лежит в его основе) обязательно находится в неразрывной связи с путями, которыми я следую, чтобы достичь славы, на которую это единение дает мне право. Это не значит, что чувства, вызванные тем, с чем я сталкиваюсь на этом пути, указывают на ложность моего положения во Христе, противоречат ему или разрушают уверенность в моем исходном положении. Но, обладая этой уверенностью и именно благодаря тому, что я обладаю ею, я знаю, что я в действительности не достиг того, что проистекает из этого положения в славе. Итак, в этом послании мы представлены как находящиеся в пути, мы индивидуализированы в наших отношениях с Богом; ибо опыт всегда индивидуален, хотя наше единство с другими, как членами Христа, образует часть этого опыта.

Предостережения и наставления в отношении оставления познания о прославленном Христе, чтобы обратиться к иудаизму

В главе 3 Павел возобновляет свои увещания, но это было ему не в тягость, и было необходимо для их безопасности (имелась опасность, и его нежная любовь была бдительна), чтобы вновь прозвучали его предостережения и наставления в отношении примешивания иудейских принципов в учение о прославленном Христе. Это смешение фактически разрушило бы это учение и восстановило бы плоть (то есть грех и отчуждение от Бога) в ее прежнем положении. Это был первый человек, уже отвергнутый и осужденный, а не второй Человек. Это проявляется здесь не в виде греха, а в виде праведности (всего, что почитаемо и религиозно), в виде заповедей, имевших освященную веками весомость, приписываемую им, и что касается их происхождения, — авторитет самого Бога, если бы вся эта иудейская система не была упразднена во Христе.

Апостол, знавший Христа на небесах, расценивал все это лишь как приманку, которая может удалить христианина от Христа и ввергнуть его обратно в пагубу, из которой его вытащил Христос. И это было бы намного хуже, так как это означало бы оставить познанного и прославленного Христа и вернуться к тому, что, как было уже доказано, не имело никакой ценности из-за плоти. Поэтому апостол не щадит ни самого учения, ни тех, кто ему учил.

Увечье и обрезание; подлинная любовь ко Христу приписывает злу его истинный характер

Слава, которую он увидел, его споры с этими лжеучителями, состояние, в которое они ввергли собрание, Иерусалим и Рим, его свобода и его темница — все это помогло ему познать на опыте то, чего заслуживал иудаизм относительно собрания Бога. Они были псами, злыми работниками, то есть работниками злобы и нечестия. Это не было обрезанием. Он рассматривает это с глубоким презрением и использует язык, резкость которого оправдана его любовью к собранию, ибо любовь строга к тем, кто, лишенный совести, развращает объект этой любви. Это являлось увечьем [в конце стиха 2 Павел использует игру слов: здесь стоит не  — обрезание, а  — увечье, ампутация].

Когда зло, не стыдясь и стремясь сотворить зло под бесчестной завесой религии, проявляется в своей истинной сущности, мягкость является преступлением против объектов любви Христа. Если мы любим Его, то в нашем общении с собранием мы будем приписывать злу его истинный характер, который оно стремится скрыть. Это является истинной любовью и преданностью Христу. Апостол безусловно не пренебрегает снисхождением к слабым в этом отношении. Он зашел в этом далеко, и темница подтвердила это. И теперь собрание, лишенное его энергии и той духовной решительности, полной любви ко всему доброму, находилось в опасности как никогда ранее. Опыт всей жизни, проведенной в активности, величайшего терпения, четырехлетних размышлений в темнице привел его к этим веским и настойчивым словам: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания [увечья]». Учение Послания Ефесянам, призыв Послания Колоссянам, любовь Послания Филиппийцам с обвинением, содержащимся в главе 3,2, датируются одним периодом и отмечены одинаковой любовью.

Но здесь он ограничивается этим порицанием лжеучителей. Везде, где они не были хорошо известны, он приводит подробности, как мы это видим в его наставлениях Тимофею, который должен был еще заботиться о собрании. Здесь было достаточно указать на их хорошо известный характер. Все, что привносило иудаизм, все, что стремилось смешать закон и евангелие, полагаясь одновременно на постановления и на Дух, все это было постыдно, губительно и презренно. Но апостол предпочитает обратиться к силе, избавляющей от этого. Мы есть обрезание (то, что действительно отделено от зла, то, что мертво для греха и плоти), мы, поклоняющиеся Богу не в ложных притязаниях постановлений, но духовно, силой Святого Духа, мы, радующиеся во Христе Спасителе, но не во плоти, а, напротив, не доверяющие ей. Мы видим здесь Христа и Духа в контрасте с плотью и человеческим «я».

Праведность Павла по плоти и превосходство познания Христа Иисуса, затмевающее все

Он мог бы в самом деле хвалиться, если бы это было необходимо, тем, что относилось к плоти. Что касается всех иудейских привилегий, то он обладал ими в высшей степени. В святом рвении против тех, кто следовал новым путем, он превосходил любого. Одно единственное событие все изменило — он увидел прославленного Христа. С этого момента все то, чем он обладал по плоти, являлось для него убытком. Это поставило бы что-то между ним и Христом, в которого он верил и которого он желал, — Христом, которого он познал. И, отметьте, что здесь он отвергает не грехи плоти, которые Христос искупил и уничтожил, он отвергает ее праведность. Мы можем сказать, что она вовсе не имеет праведности; но даже если апостол обладал какой-либо праведностью плоти, – как фактически он внешне обладал ею – он не желал иметь ее, потому что он увидел более превосходную. В Христе, явившемся ему на пути в Дамаск, он увидел божественную праведность для человека, божественную славу в человеке. Он увидел прославленного Христа, признавшего бедных слабых членов собрания частью себя самого. Он не желал ничего другого. Превосходство познания Иисуса Христа его Господа затмило все, превратило все, что не являлось этим, в убыток. Звезды, как и темнота ночи, исчезают перед солнцем. Праведность закона, праведность Павла, все, что выделяло его среди людей, исчезало перед праведностью Бога и славой Христа.

Прибыль обратилась в убыток, и Христос становится всем

Это была полная перемена во всей нравственной сущности Павла. Его прибыль стала теперь убытком для него [правильный перевод стиха 7: «Но что для меня было прибылью, то ради Христа я почел убытком»]. Христос стал всем. Исчезло не зло — исчезло все, что принадлежало Павлу как преимущество плоти. Теперь драгоценным для него стал другой. Как глубока и радикальна перемена во всем нравственном состоянии человека, когда он перестает быть центром того, что является важным для него, и другой, достойный того, становится центром его нравственного существования! — божественная личность, человек, прославивший Бога, человек, в котором для взора веры воссияла божественная слава, в котором Его праведность была осуществлена, Его любовь, Его нежное сострадание по отношению к людям были полностью открыты и познаны ими. Именно Его Павел желал обрести, Им обладать — так как здесь мы еще на пути в пустыне, — желал быть найденным в Нем: «Чтобы приобрести Христа и найтись в Нем». Две вещи были перед его верой в этом желании: иметь праведность самого Бога как свою праведность (во Христе он должен будет обладать ею), и далее познать силу Его воскресения — так как он знал Его только воскресшим, — и согласно этой силе, действующей в нем сейчас, принять участие в страданиях Христа и сообразоваться Его смерти.

Смерть Христа и сила Его воскресения

Именно в Его смерти была явлена совершенная любовь, было положено совершенное основание божественной и вечной праведности, было практически, полностью и абсолютно явлено во Христе самоотречение – совершенная цель апостола, которую вера постигла и к которой стремилась согласно новому человеку. Христос прошел через смерть в совершенство той жизни, сила которой была явлена в воскресении.

Желание Павла следовать своему Господу и Его страданиям, когда Он увидел Его в славе

Павел, увидев это совершенство в славе и будучи соединен (немощный, каким он был сам по себе) со Христом, источником этой силы, желал познать силу Его воскресения, чтобы он мог последовать Ему в Его страданиях. Обстоятельства всегда являли перед его глазами эти страдания как реальность. Его сердце видело или желало видеть только Христа, чтобы он мог следовать за Ним этим путем. Если смерть была на этом пути, то он лишь еще больше уподоблялся Христу. Если он мог любой ценой этого достигнуть, то ему было все равно, чего это стоило. Таким образом, вся энергия сердца была направлена к одной цели. Все это служило тому, чтобы на самом деле познать Его таким, каким Он был тогда, когда был полностью подвергнут испытанию, и таким образом познать все, чем Он был, Его полностью проявленное совершенство, — совершенство любви, послушания, преданности; но целью является достичь Его такого, какой Он есть сейчас.

Праведность Бога во Христе и познание Христа

Увидев Его в славе, апостол понял путь, приведший Его туда, и совершенство Христа на этом пути. Участвуя в Его жизни, он желал осуществить ее силу согласно Его славе, чтобы он мог следовать за Ним, для того чтобы быть там, где был Иисус, и в славе с Ним. Именно об этом Господь говорит в Иоан. 12,23-26. Кто постиг Его так, как Павел постиг Его по благодати Бога? Отметьте здесь разницу между ним и Петром. Петр называет себя «свидетелем страданий Христовых и соучастником в славе, которая должна открыться» (1Пет. 5,1). Павел же, свидетель славы как она есть на небесах («как Он есть», — говорит Иоанн), желает разделить эти страдания. Это является особым основанием положения собрания, хождения в Духе, согласно откровению о славе Христа. Я не сомневаюсь, что это является тем, что вынуждает Петра сказать, что во всех посланиях Павла — которые он, впрочем, признает частью Писания — есть некоторые вещи, трудные для понимания. Это полностью выводило человека из всего, что было присуще старому порядку вещей.

Итак, для Павла, видевшего Христа во славе, существовали две вещи: праведность Бога во Христе и познание Христа. Первое совершенно затмило все то, чем могла похвалиться плоть, – то, что являлось «моей собственной» праведностью, праведностью человека согласно закону. Но эта праведность являлась праведностью Бога, праведностью посредством веры, то есть человек в ней является ничем. Это праведность Бога: человек участвует в ней, веруя, иначе говоря, посредством веры во Христа Иисуса. Верующий имеет свое место перед Богом во Христе в праведности самого Бога, которую Он явил в том, что прославил Христа, прославив себя в Нем. Какое положение! Исключен не только грех, но и человеческая праведность, все то, что происходит от человеческого «я»; и наше место соответствует тому совершенству, в котором Христос как человек совершенно прославил Бога. Но это место непременно является местом Того, кто совершил это славное дело. Христос в своей личности и в своем нынешнем положении[6] является выражением нашего положения: знать Его — значит знать наше положение. Он там согласно божественной праведности. Пребывать там, как Он там, является тем, во что божественная праведность даром, но обязательно, вводит человека — вводит нас — во Христе. Отныне, увидев праведность Бога в том, что Христос там, я сам желаю познать, что это значит быть там — и я желаю познать Христа. Но в действительности это включает все, чем Он был, совершая это дело. Эта слава открывает силу, которая была проявлена в этом деле, и результат этого дела. То, что Он претерпел, является делом, в котором Он прославил Бога, так что божественная праведность была осуществлена в Его возвышении как человека в божественную славу. И здесь божественная любовь, истинная преданность славе своего Отца, неизменное и совершенное послушание, перенесение всего, чтобы дать свидетельство о любви Его Отца к людям, совершенное терпение, неизмеримые страдания, чтобы любовь могла стать возможной и совершенной для грешников, — короче говоря, все, чем был Христос, будучи связано с Его личностью, делает Его целью, которая управляет, владеет, избавляет и укрепляет сердце силой Его благодати, действуя в новой жизни, в которой мы соединены с Ним неразрывными узами Духа и которая делает Его единственной целью перед нашими глазами.

Павел желает иметь чашу Христа и Его крещение; его личный практический опыт и его собственное воскресение

Поэтому Павел желает иметь то, что может дать Христос, — Его чашу и Его крещение; и оставить Отцу то, что оставил Ему Христос, — распределение мест в царстве. Он не желает, подобно Иоанну и Иакову, мéста по правую и левую руку, то есть хорошего места для самого себя. Он желает Христа, он хочет достичь Христа. И поэтому он не следует со страхом, как это было с учениками в Марк. 10; он желает страдать – то есть не ради самих страданий, но желает иметь часть в страданиях Христа. Поэтому вместо того чтобы отойти подобно юноше из той же главы, так как он обладал многим, чем может наслаждаться плоть, вместо того чтобы подобно ему держаться закона для своей праведности, он отказывается от той праведности, которую он имел подобно тому юноше; и все, что он имел, он почитал лишь мусором.

Здесь мы видим практический индивидуальный опыт действия того великого принципа, изложенного апостолом в других посланиях, — принципа, заключающегося в том, что мы имеем часть с прославленным Христом. Также, касаясь результата в отношении себя самого, он говорит о своем собственном воскресении по образу воскресения Христа. Как мы увидели, он не рассматривает здесь то, о чем говорит Петр, — просто участие в славе, которая должна была открыться; он говорит о том, что предшествует явлению этой славы. Увидев Христа в славе, в силе Его воскресения, он желает участвовать в этом, и выражение, использованное им в стихе 11, имеет, несомненно, следующее значение: «...каким бы то ни было образом» [в рус. Библии отсутствует]. Он желает участвовать в воскресении из мертвых. Если, чтобы достичь его, было необходимо пройти через смерть (как это совершил Христос), он пройдет через нее, чего бы это ни стоило, какой бы болезненной она ни была, — и смерть в то время стояла перед его глазами с ее человеческим ужасом; он желал полностью разделить участь Христа.

Воскресение из среды мертвых; Христос — пример и образец

Итак, характер этого воскресения заключается в том, что оно является воскресением из среды мертвых, а не просто воскресение мертвых. Оно обозначает, что осуществляется выход посредством благосклонности и силы Бога (что касается Христа, а также нас в действительности через Него, на основании праведности Бога) из состояния зла, в которое грех вверг людей. Мертвые выведены после пребывания в состоянии смерти во грехах и теперь смерти для греха, — выведены посредством благоволения и праведности Бога. Какая благодать! И каково различие! Следуя за Христом по воле Бога в том месте, в которое Он нас поставил (и быть удовлетворенными низким местом, если Бог дал нам его, является таким же отвержением своего «я», как и труд в самом высоком месте; секрет и того и другого заключается в том, что Христос есть все, а мы ничто), мы участвуем в Его воскресении — мысль, приносящая мир и радость и наполняющая сердце любовью ко Христу. Радостная и славная надежда, сияющая перед нашим взором во Христе, и в этом блаженный Спаситель прославлен! Являясь объектами божественной милости в Нем, мы выходим — ибо взор Бога направлен на нас, ибо мы принадлежим Ему — из дома смерти, которая не может удержать тех, кто принадлежит Ему, ибо с ними связаны слава и любовь Бога. Христос является примером и образцом нашего воскресения, принципом (Рим. 8) и гарантией нашего воскресения в Нем. И путь к этому таков, каким изображает его здесь апостол.

Забывая и спеша; неразделенное сердце и мысли

И поскольку воскресение и уподобление Христу в славе являлись объектами его надежды, совершенно очевидным является то, что он не достиг этого. Если это являлось его совершенством, то он еще не мог быть совершенным. Как уже было сказано, он был в пути, но Христос овладел им для этого, и он к тому же спешил вперед, чтобы завладеть наградой, для наслаждения которой им завладел Иисус. «Нет, — повторяет он своим братьям, — я не почитаю себя достигшим». Но одно он по крайней мере мог сказать — он забыл все, что было позади его, и всегда спешил к цели, всегда имея перед своим взором достижение награды призвания Бога, которая находится на небесах. Счастливый христианин! Очень важно никогда не терять эту цель из виду, никогда не иметь разделенного сердца, думать только об одном [в англ. в средине стиха 13 написано: «...а только одно ...»], действовать, думать всегда согласно практической силе, произведенной в новом человеке Святым Духом, направляющей его на этот единственный и небесный объект. Когда он говорит, что забывал, то он имел ввиду не свои грехи, а свои успехи, свои приобретения — все это было для него уже позади. И это была не просто сила, проявившая себя при первом порыве, он по-прежнему все почитал сором, ибо пред взором по-прежнему был Христос. Это истинная христианская жизнь. Каким печальным был бы для Ревекки тот момент, когда она посреди пустыни с Елиезером забыла бы Исаака и начала думать снова о Вафуиле и о доме ее отца! Что бы с ней тогда произошло в пустыне с Елиезером?

Хождение христианина на земле

Таковы истинная жизнь и истинное положение христианина. Как израильтяне, хотя сохраненные посредством крови от посланника суда, не были на своем истинном месте освобожденного народа до тех пор, пока народ не оказался по другую сторону Чермного моря, — перейдя через Чермное море, народ находился на пути в Ханаан как принадлежащий Богу; так и христианин, пока он не понимает это новое положение, которое Христос занял как воскресший из мертвых, не находится духовно в своем истинном месте и не является совершенным или взрослым во Христе. Но, когда он этого достиг, это не значит, конечно же, что он должен презирать других. «Если же, — говорит апостол, — кто-либо иначе мыслит, то Бог откроет» им полноту Его истины, и все должны были идти в единомыслии в том, чего они достигли (стихи 15, 16). Так должно происходить в тех случаях, когда око не было раздвоенным, но было множество тех, у кого оно было как раз таким. Для филиппийцев же примером являлся сам апостол. Это говорило о многом. Пока жил Иисус, особая сила этого воскресения жизни не могла быть раскрыта подобным образом, и к тому же Христос ходил на земле в осознании того, кем Он был у своего Отца прежде сотворения мира, так что, хотя Он терпел ради предлежащей Ему радости [такой перевод Евр. 12,2 в Библии Д.Н.Д.], хотя Его жизнь была совершенным образцом небесного человека, у Него был покой, общение, имевшие совершенно особый характер, что тем не менее поучительно для нас, потому что Отец любит нас так, как Он любил Иисуса, и Иисус тоже любит нас так, как Его любил Отец. Что касается Его, это не было энергией того, кто должен бежать поприще, чтобы завладеть тем, чем Он еще никогда не обладал; Он говорил о том, что Он знал, и свидетельствовал о том, что Он видел, о том, что Он оставил из-за любви к нам, — Сын человека, сущий на небесах.

Различные точки зрения Иоанна, Петра и Павла

Иоанн глубже рассматривает эту особенность Христа, чем Павел, поэтому в его послании нам больше говорится о том, чем Он является по своей природе и характеру, чем о том, что мы будем с Ним в славе. Петр, стоя на том же основании, что и другие, ждет, однако, того, что будет открыто [1Пет. 1,4.5]. Его странствие, несомненно, имело целью небеса, чтобы обрести сокровище, которое сберегалось там и которое будет открыто в последнее время; но это в большей степени связано с тем, что уже было открыто. С его точки зрения утренняя звезда, которой Павел уже жил, только появилась на краю горизонта. Для него практическая жизнь — это жизнь Иисуса среди иудеев. Он не мог сказать с Павлом: «Подражайте, братья, мне» (стих 17). Результат воздействия откровения о небесной славе Христа между Его уходом и возвращением и откровения о единении всех христиан с Ним в небесах полностью осуществился только в нем, получившем это откровение. Верный по благодати этому откровению, не имеющий другой цели, которая бы направляла его стопы или разделяла бы его сердце, он дает себя в качестве примера. Он поистине последовал за Христом, но образ его жизни был особенным вследствие того пути, к которому призвал его Бог; и именно так должны идти христиане, обладающие этим откровением.

Поэтому Павел говорит о домоправлении, вверенном ему (Кол. 1,25; Еф. 3,2).

Постоянное взирание на Иисуса как на небесного прославленного Христа

Целью Павла не было отвернуть взоры филиппийцев от Христа, он настаивает как раз на том, чтобы взоры их постоянно были сосредоточены на Нем. Именно это характеризовало апостола, и в этом он дает себя в качестве примера. Но характер этого взирания на Иисуса был особый. Объектом этого взора был не Христос известный на земле, а прославленный Христос, которого он видел на небесах. Всегда спешить к этой цели — вот что формировало характер его жизни; равно как сама слава Христа, как свидетельство введения в божественную праведность и положения собрания, формировали основу его учения. Поэтому он может сказать: «Подражайте, братья, мне». Его взор всегда был сосредоточен на небесном Христе, когда-то воссиявшем перед его глазами и по-прежнему сиявшем перед его верой.

Враги креста Христа, не имеющие жизни, находящиеся среди христиан; низкий уровень состояния христиан, позволивший этому произойти; божественная благодать и серьезный суд

Филиппийцы должны были подобным образом идти вместе, направляя свой взор на тех, кто последовал примеру апостола, потому что (ибо очевидно, что это был период, когда собрание как целое во многом удалилось от своей первой любви и своего нормального состояния) было множество таких, которые, хотя носили имя Христа и обладали некогда данной благой надеждой, являлись врагами креста Христа, так что апостол говорит о них со слезами. Ибо крест на земле, в нашей жизни, соответствует божественной славе на небесах. Здесь рассматривается не собрание в Филиппах, но состояние внешнего всеобщего собрания. Было уже множество таких, называвшихся христианами, которые соединяли с этим великим именем жизнь, имевшую своей целью землю и земное. Апостол их не признавал. Таковые были, их состояние не являлось вопросом поместной дисциплины, но — вопросом состояния христианства, о котором даже сказано, что все искали своей собственной выгоды; и в то время как оно в духовном отношении так опустилось, Христос славы был мало понят, многие, вообще не имевшие жизни, могли ходить среди них, не замеченные теми, кто сам имел так мало жизни и едва ли ходил лучше, чем они. Ибо кажется, что те, кто мыслил о земном, не совершали какого-либо зла, требующего публичных дисциплинарных мер. Общий низкий уровень духовности среди истинных христиан позволил тем, кто таковыми не являлись, свободно ходить с ними, и их присутствие еще более снижало уровень благочестия жизни христиан.

Но это положение вещей не избежало духовного взора апостола, который, будучи сосредоточен на славе, без труда и ясно разглядел все, что не имело в качестве своей движущей силы эту славу, и Дух дал нам божественное суждение в отношении этого положения вещей, чрезвычайно печальное и серьезное. Без сомнения, с тех пор это положение стало намного хуже, и элементы этого развились и утвердились в разнообразных видах и в разных размерах, но нравственные принципы хождения всегда остаются для собрания неизменными. Одно и то же зло существует всегда, и мы должны уклоняться от него, для этого имеются все те же действенные средства. Необходимо следовать все тому же славному примеру, все тот же небесный Спаситель должен быть славным объектом нашей веры, мы должны жить той же жизнью, если мы хотим быть действительно христианами.

Два конца: конец тех, чьи сердца сосредоточены на земном, и конец истинных христиан; наши тела унижения сообразованы славному телу Христа

Этих людей, исповедующих имя Христа, характеризовало то, что их сердца сосредоточились на земном. Таким образом, крест не имел практической силы – иначе возникло бы противоречие. Поэтому их концом была погибель. Не таким был истинный христианин — его жительство было на небесах, а не на земле, его нравственная жизнь проходила на небесах, его истинные связи были там. Оттуда он ожидал Христа как Спасителя, то есть, чтобы Он освободил его от земли, от этой земной системы, далекой от Бога. Ибо спасение в этом послании постоянно рассматривается как конечный исход борьбы, обусловленный всемогущей силой Господа. Затем, когда придет Христос, чтобы взять собрание к себе, тогда христиане, воистину небесные, будут подобны Ему в Его небесной славе – подобие, которое во все времена является целью их устремлений (ср. 1Иоан. 3,2). Христос совершит в них это, сообразовав их тела унижения своему славному телу согласно силе, которой Он способен покорить себе все. Тогда апостол и все христиане достигнут цели — воскресения из мертвых.

Христос как источник силы христианской жизни и ее великодушного хождения; что являлось целью апостола

Таков смысл этой главы. Христос, рассматриваемый во славе, является источником силы христианской жизни, чтобы достигнуть Христа, так что все остальное является убытком, также как Христос, не искавший себе почета, является источником христианского великодушия в хождении; это две стороны христианской жизни, в которой мы так склонны жертвовать одной стороной ради другой или, по крайней мере, устремляться к одной, забывая о другой. Павел один сияет в обоих. В следующей главе мы видим превосходство над обстоятельствами. Это превосходство также является опытом и состоянием Павла, ибо будет отмечено, что это личный опыт Павла, который кратко изображает все его (говоря человеческим языком) безупречное поведение — не совершенство. Только подобие Христу в славе является тем, что соответствует совершенству. А что касается темы главы 3, многие ставили вопрос, являлось ли целью апостола духовное уподобление Христу здесь или же полное уподобление Ему во славе. Но такой вопрос, скорее всего, обозначал, что забыто значение того, что говорит апостол, а именно, что вид и желание небесной славы, желание овладеть самим Христом так прославленным было тем, что формировало сердце здесь на земле. Христианин не может найти в самом себе объект устремлений здесь на земле, так как Христос — на небесах; это значило бы отделить сердце от этого объекта, который формирует его по собственному подобию. Но хотя мы никогда не достигаем этой цели здесь на земле, так как ею является прославленный Христос и воскресение из мертвых, однако стремление к ней все более уподобляет нас Ему. Этот объект в славе формирует жизнь, соответствующую ей здесь на земле. Если свет находится в конце длинного, прямого, узкого переулка, у меня никогда не будет самого этого света до тех пор, пока я не дойду туда; но я имею постоянно возрастающий свет в той мере, в которой я продвигаюсь вперед, — я знаю его лучше. Так это происходит и в отношении прославленного Христа, и такова христианская жизнь (ср. 2Кор. 3).