Послание Евреям. Глава 4▼

Израилю из-за неверия не удалось войти в покой; покой еще грядет; верующие входят в него

Апостол затем применяет эту часть истории Израиля к тем, к кому он обращался, подчеркивая две мысли: первая, что Израилю не удалось войти в покой из-за неверия; вторая, что покой еще должен был наступить и что верующие (те, кто не ищет покоя здесь, а принимает пустыню как нынешнее положение вещей) войдут в него.

Он начинает словами: «Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас недостигшим его». «Ибо и нам была возвещена благая весть, как и им» [таково правильное прочтение начала стиха 2] в прошлые времена. Но слово, обращенное к ним, осталось бесплодным, не смешавшись с верою слышавших его, ибо мы, уверовавшие, входим в покой. Сам покой еще должен прийти, и именно верующие войдут в него. Ибо есть покой Бога, и есть те, кто входит в него, так как написано: «Они, — то есть «те», указывая на некоторую группу, которая должна быть исключена, — не войдут в Мой покой».

Покой Бога в первом творении; некоторые должны были войти в него, и Израиль не вошел из-за неверия

Бог трудился во время сотворения, а потом успокоился от своих дел, когда Он окончил их. Таким образом, от основания мира Он показал, что Он имел покой, как в уже приведенном отрывке: «Войдут ли они в покой Мой!» [именно так читается эта фраза в англ. в 3,11, 4,3.5, что соответствует греческому тексту], но это, показывая, что вхождение в него было еще под вопросом, свидетельствовало о том, что в первом творении в покой Бога человек не вошел. Тогда очевидны две вещи: некоторые должны были войти, и Израиль, которому первому это было предложено, не вошел из-за своего неверия. Поэтому Он снова назначает день, говоря через Давида спустя долгое время после вхождения в Ханаан: «Сегодня, — как написано, — если услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших».

Покой Бога не являлся покоем вхождения в Ханаан, но он должен еще наступить, заверенный Словом Бога

Здесь возникает естественное возражение, на которое в этом отрывке дается исчерпывающий ответ, а само возражение не упоминается. Израильтяне действительно пали в пустыне, но Иисус Навин привел народ в Ханаан, которого неверующие никогда не достигли; иудеи были там, так что они вошли в покой, которого другие не достигли. Ответ очевиден. Долгое время спустя после этого, Бог сказал через Давида: «Я поклялся во гневе Моем, войдут ли они в покой Мой!» Если бы Иисус Навин дал покой Израилю, то Давид не мог бы впоследствии говорить о другом дне. Следовательно, для народа Бога остается субботний покой. Он должен еще наступить, но о нем заверяет Слово Бога — истина, значение которой сразу можно понять в отношении связи верующих иудеев с народом, среди которого они имели искушение искать покоя, который в тот момент вера не давала им и который из-за ее ослабления она лишь смутно предвидела в будущем. Чтобы иметь покой Бога, нужно быть стойким в вере. Настоящий, видимый покой не был истинным покоем: Божьего покоя надо было еще ожидать. Одна лишь вера признавала это и не искала ничего в пустыне, уповая на обетование. Бог еще говорил: «Сегодня».

Состояние, в котором пребывал народ, было хуже, чем покой, доставленный им Иисусом Навином, — покой, который, как доказывают их собственные Псалмы, вовсе не был покоем.

Что показывает нам увещание войти в этот покой

Что касается порядка стихов, то назидание в стихе 11 основывается на всем сказанном в предшествующих, и аргументация завершается свидетельством Давида, пришедшего после Иисуса Навина. После сотворения Бог действительно успокоился; но Он сказал после этого: «Войдут ли они в Мой покой!» Так что люди не вошли в этот покой. Иисус Навин вошел в землю, но слово через Давида, сказанное после столь долгого времени, доказывает, что покой Бога не был еще достигнут. Тем не менее это же самое свидетельство, которое запрещало входить в покой из-за неверия, показывало, что некоторые должны войти в него, иначе не было бы необходимости ни объявлять об исключении остальных по причине, которая непосредственно указана, ни предупреждать людей, чтобы они могли избежать того, что мешало им войти. В этом отрывке нет необходимости что-либо заключать в скобки.

Увещание

Итак, до тех пор пока кто-либо не прекратил своих дел, он не вошел в покой; тот, кто вошел в него, прекратил свои труды, так же как Бог прекратил свои, когда Он вошел в свой покой. «Итак, постараемся, — таково увещание этого верного свидетеля Бога, — войти в тот покой» — покой Бога, для того чтобы не пасть по тому же примеру неверия.

Покой Бога; будущий покой христианина от всех его дел; благословенный покой предстоит

Следует особо отметить, что здесь говорится именно о покое Бога. Это позволяет нам осознать счастье и совершенство этого покоя. Бог должен успокоиться в том, что удовлетворяет Его сердце. Так было даже в случае сотворения: «все было хорошо весьма». И ныне совершенная любовь не может быть удовлетворена в отношении нас, если не введет нас в совершенное благословение, — нас, кто будет обладать небесным уделом в благословении, которое мы будем иметь в Его присутствии, в совершенной святости и совершенном свете. Следовательно, всякое тяжелое дело веры, ее проявление в пустыне, сражение (хотя есть много радостей), добрые дела, совершаемые тут, труд любого рода — все это прекратится. Мы не только будем избавлены от силы живущего в нас греха — все усилия и все волнения нового человека прекратятся. Мы уже освобождены от закона греха, тогда прекратятся наши духовные упражнения для Бога. Мы успокоимся от дел наших — не от злых дел. Мы уже успокоились от наших дел в отношении оправдания, и поэтому в этом смысле мы сейчас обладаем покоем нашей совести; но не об этом идет здесь речь — речь идет об успокоении христианина от его дел. Бог успокоился от своих дел — несомненно, от добрых дел, — так и мы успокоимся тогда с Ним.

Сейчас мы находимся в пустыне, мы также ведем борьбу с духовными силами зла в небесных местах. Благословенный покой предстоит, наши сердца успокоятся в присутствии Бога, где ничто не потревожит совершенство нашего покоя, Бог успокоится в совершенстве благословения, которое Он дал своему народу.

Верующий не должен ожидать этого покоя здесь; земной покой для земного народа и небесный — для участников небесного призвания

Великая идея этого отрывка заключается в том, что покой предстоит (то есть в том, что верующий не должен ожидать его здесь, на земле), но не говорится, где он. И в этом отрывке не говорится подробно о характере покоя, поскольку он вовсе не исключает земной покой для земного народа на основании обетования, хотя для христиан, участников небесного призвания, покой Бога, несомненно, является небесным.

Инструмент, который использует Бог, чтобы судить неверие; Слово Бога, его сила, характер, труд, результат и последствия

Затем апостол описывает инструмент, который Бог использует, чтобы судить неверие и все движения сердца, которые склонны, как мы увидели, подталкивать верующего к отходу от позиции веры и скрыть от него Бога, побуждая его удовлетворять свою плоть и искать покоя в пустыне.

Этот суд является очень ценным для верующего, который искренен в своем сердце, так как дает ему возможность различать все, что склонно мешать его росту или замедлять его шаги. Это Слово Бога, которое — будучи откровением Бога, выражением того, чем Он является, и всего, что окружает Его, и того, что является Его волей во всех обстоятельствах, окружающих нас, – судит в сердце все, что не от Него. Оно проникает глубже обоюдоострого меча. Живое и действенное, оно отделяет все, что самым тесным образом соединено и смешано в наших сердцах и мыслях. И всякий раз, когда природа — «душа» и ее чувства — смешиваются с тем, что является духовным, Слово помещает между ними, как лезвие меча, живую истину Бога и судит скрытые движения сердца в отношении того и другого. Оно распознает все помышления и намерения сердца. Но оно имеет и другой характер, исходящий от Бога (будучи, так сказать, Его оком над совестью), оно приводит нас в Его присутствие, и все то, что оно заставляет нас обнаружить, оно помещает в нашей совести перед очами самого Бога. Нет ничего скрытого, все обнажено и открыто очам Того, с кем мы имеем дело [так в англ. переведена концовка стиха 13]^[11].

Такова истинная помощь, могущественный инструмент Бога, чтобы судить в нас все, что мешает нам следовать по нашему пути через пустыню с радостью и с бодрым сердцем, укрепленным верой, и с доверием к Нему. Драгоценный инструмент верного Бога, важный и серьезный в своем действии, но бесценный и бесконечно благословенный в своих результатах и своих последствиях.

Это инструмент, который в своем действии не позволяет «желаниям плоти и помыслов» свободно проявиться, который не дает возможности сердцу обманываться, но который обеспечивает нас силой и помещает нас безо всякого осознания зла в присутствие Бога, чтобы мы продолжали свой путь с радостью и духовной силой. Здесь увещание, основанное на силе Слова, завершается.

Другая помощь – священство; великий Первосвященник, Иисус Сын Давида

Но есть и иная помощь, помощь другого рода, чтобы поддержать нас в нашем переходе через пустыню, это священство, рассмотрение которого начинается здесь и продолжается на протяжении нескольких глав этого послания.

Мы имеем Первосвященника, который прошел через небеса, — как Аарон проходил через части скинии, следующие одна за другой,— Иисуса, Сына Бога.

Способность Иисуса сочувствовать немощам и трудностям; сейчас находясь вне пределов достижимых болью и испытаниями, Он может в них проявлять заботу и сочувствие

Он был во всем искушен, подобно нам, в стороне от греха [в рус. «кроме греха»]; так что Он может сочувствовать нашим немощам. Слово освещает намерения сердца, судит волю и все, что не имеет Бога своей целью и своим источником. Затем, что касается немощи, Он сострадает нам. Христос, несомненно, не имел злых помыслов: Он был искушен всяческим образом, в стороне от греха. Грех в этих искушениях вовсе не имел никакой части. Но я не хочу сочувствия к греху, который живет во мне: я ненавижу его и хочу, чтобы он был умерщвлен, — беспощадно судим. Это делает Слово. Я ищу сочувствия к моим слабостям и моим трудностям, и я нахожу его в священстве Иисуса. Чтобы проявить ко мне сочувствие, нет никакой необходимости, чтобы сочувствующий в то же самое время чувствовал то, что я чувствую, — скорее наоборот. Если я испытываю боль, я не в состоянии думать в такой же степени о боли другого человека, но чтобы сочувствовать ему, я должен обладать природой, которая способна воспринимать его боль.

Так же обстоит делом с Иисусом, когда Он исполняет свое священство. Он во всех отношениях недосягаем для боли и искушений, но Он человек, и Он не только имеет человеческую природу, некогда испытавшую скорбь, но Он имеет в большей степени, чем любой из нас, опыт страданий от искушений, через которые проходит святой; и Его сердце, свободное и полное любви, может совершенно сочувствовать нам согласно Его опыту в отношении бед и согласно славной свободе, которую Он сейчас имеет, чтобы заниматься бедами, которые мы можем претерпевать. Это побуждает нас твердо держаться нашего исповедания, несмотря на трудности, преграждающие наш путь, ибо Иисус сам занимается ими, согласно своему знанию и опыту в отношении того, что они собой представляют, и согласно силе Его благодати.

Престол благодати; то, что мы там находим

Поэтому, так как наш Первосвященник там, мы можем со всей смелостью идти к престолу благодати, чтобы обрести милость и благодать, которые необходимы нам во всякое время нужды: милость, потому что мы немощны, склоны к колебаниям и нестойки; необходимую благодать, потому что мы участвуем в борьбе, признанной Богом.

Отметьте, это не значит, что мы идем к Первосвященнику. Это часто делают, и Бог может проявить снисходительность, но это является доказательством того, что мы не полностью поняли благодать. С одной стороны, Священник, Господь Иисус, сам занимается нами, сочувствует нам, а с другой — мы идем прямо к престолу благодати.

Цель этого увещания, чтобы мы смело шли к престолу благодати

Дух здесь не говорит непосредственно о падениях, об этом написано в 1Иоан. 2. Там об этом говорится также в связи с общением с Его Отцом, а здесь в связи с доступом к Богу. Здесь речь идет о нашем укреплении, ободрении, чтобы мы были стойкими в пути, осознавая сочувствие, которое имеем на небесах, и чтобы придать нам уверенность, что престол всегда доступен нам.